Звезды не для нас - страница 34

– Готовь драконов, – велел папа сквозь пространство-время. – Мы отправляемся в путь. Нам нужно победить Крагга. Пока не поздно. Пока я достаточно силён!

Я же говорила! Папа не сдастся никогда. Это он таким всегда у меня был.

Я ложилась спать под утро – когда всё было готово к долгому путешествию. Оставалось только выспаться.

Мне снилось страшное. Жуткое. Непонятное.

Я стояла посреди столовой. Холодная колонна вдруг оледенела. С неё начала сыпаться лепнина. Медленно, словно снег, она крошилась на пол. Уже на полу ее кусочки вдруг чернели, обращаясь в пепел.

Вместо колонны я увидела холодильник. На нём стоял телевизор.

Страшным был не сам процесс обращения колонны. Вовсе нет. Мне стало жутко от того, что я знаю, что это такое – «холодильник» и «телевизор».

Я растерянно осмотрела ладони и обернулась.

Папа стоял там же. Только на гонце почему-то был белый халат вместо ярко-красной мантии.

Это показалось мне самым диким. Ужасным. Непоправимым. Сквозь сон я почувствовала, как колотится сердце. И сразу же проснулась.

Мы летели на драконах над горами и лесами, над реками и озёрами – я подумала, что они похожи на маленькие зеркала, которые обронили боги-растяпы.

Я обнимала папу, сомкнув руки ему на животе. Он полуоборачивался и говорил громко, силясь перекричать порывы ветра:

– Мы победим, принцесса.

Папа всегда побеждал.

Папа спас меня, когда вредные близняшки Алль и Кого пытались меня отравить. Они подсунули мне мензурку, сказав, что там – волшебное зелье. Папа ворвался в комнату, выхватил стекло из наших рук и превратил отраву одним взмахом палочки в сок. Близняшек ждал суровый выговор. С последствиями. А с их родителями папа беседовал отдельно. Ох, какую же взбучку он им устроил.

Папа спас меня от двух великанов, которые забрели в королевскую рощу. Когда папа отвесил им пару звонких оплеух, они убежали- земля дрожала под могучими ногами.

Мальчишки всего королевства знали – с папой Юли не шути. Мигом в лягушку обратит. Так сильно её – меня то есть – любит, оберегает.

Самый настоящий волшебник – не зря же я об этом пишу постоянно!

Только Крагг был намного хитрее и опаснее любых врагов королевства. Он мог убивать на расстоянии, постепенно высасывая силы. Снять проклятье не мог никто из живых. Даже колдуньи Блезни. Излечивающего заклинания просто ещё не придумали.

Дракон взмахнул крылом, солнце резануло по глазам. Мы пролетали земли Грании, когда впереди – на горизонте – увидели армию Крагга.

Тысячи умелых бойцов.

Они могли бы победить любого. Наверное.

Но я точно знала одно – они пожалеют, что связались с моим папой.

– Снижаемся, – папа похлопал дракона по чешуйчатой спине.

Нам предстояла грандиозная битва.

Мне снова снилась нелепица.

Крылья дракона вдруг прекратили всякое движение – словно застыли под взглядом Медузы Горгоны. Отлились металлом, потеряли окрас.

Я почувствовала тряску и поняла, что не сижу на спине дракона – я внутри него, прямо в желудке. И вокруг – ещё двести людей.

Тряска усилилась. Все начали пристёгивать ремни. Папа чмокнул меня в лобик, поправил причёску и сам пристегнул меня. Поднял столик, который был встроен в сиденье спереди.

– Не волнуйся, принцесса, – он вымученно улыбнулся. – Разбудили тебя, да? Спи давай, сладенькая.

Во сне это называли «самолётом». Самолёт этот летел в Германию.

В России был снег, это да, это классно. В Германии снега нет, конечно, зато там есть врачи. А сейчас это куда как важнее. Так сказал папа.

Когда мы вышли из самолёта, я растерянно осмотрелась по сторонам – солнечно.

Больше всего на свете я обожала играть в снежки. С папой. Валяться в снегу. Поднимать и опускать руки, делая снежных ангелов. Лепить снеговика с уродским носом.

Как раньше.

– Нету.

– Снега? Я предупреждал.

Впереди вибрировала человеческая масса – тысячи ожидающих. Нам предстояло протиснуться через них, чтобы вновь глотнуть свежего воздуха.

Это было чересчур даже для сна.

Захотелось поскорее проснуться.

Армия Крагга бежала в ужасе. Драконы кружили над несущимися на север полчищами испуганных бойцов. Нагоняли страху. Чтобы другим передали. И больше никто не лез на меня и моего папу.