Звёзды в ладонях - страница 14

Кажется, я вскрикнул. Хотя не уверен, потому что в это же время закричала Рашель — громко и пронзительно. Своими большими, исполненными ужаса глазами она смотрела на Махдева, который, весь потемнев от натуги, безуспешно пытался подняться с пола.

Превозмогая боль, я собирался подойти к нему и пару раз пнуть его ногой в поддых, чтобы он угомонился, но тут меня опередил Агаттияр. Добравшись до пистолета, он схватил его и с угрюмой решимостью всадил в своего ассистента целую очередь лазерных импульсов, отпустив гашетку только тогда, когда спина Махдева превратилась в обожжённое месиво.

Рашель мигом перестала кричать. Бросившись ко мне, она зарылась лицом на моей груди и расплакалась. Левой рукой я поглаживал её всклокоченные волосы, а правую отвёл немного назад, чтобы девочка невзначай не задела её и не причинила мне дополнительную боль. Я и так уже до крови искусал себе губы, стараясь хоть немного отвлечь болевые рецепторы моего мозга от искалеченной кисти.

К счастью, долго страдать мне не пришлось. Как и в предыдущем случае, Рита проявила чудеса быстроты и сообразительности. Спустя несколько секунд она появилась рядом со мной с открытой аптечкой и первым делом раздавила у меня под носом какую-то капсулу.

Я вдохнул аэрозоль с лёгким, освежающим ароматом, и мне сразу полегчало. Между тем Рита, не теряя времени даром, прижала инъекционную ампулу к моему правому предплечью и сделала мне укол. Острая боль в кисти и запястье быстро прошла на убыль, а вскоре исчезла вовсе.

— Благодарю вас, — с облегчённым вздохом произнёс я. — Очень уж неловкий получился удар.

— У вас могут быть вывихи и переломы, — сказала Рита. — Нужно срочно…

— Нет, дочка, — вмешался Агаттияр, по-прежнему сжимая в руке пистолет. — Сейчас некогда этим заниматься. Травма не смертельная, мистер Матусевич переживёт. А нам нужно уходить. Немедленно! Вскоре за девочкой начнётся настоящая охота.

Рашель наконец отстранилась от меня, посмотрела на него и неуверенно промолвила:

— Профессор…

— Молчи, милая, — перебил её Агаттияр. — Потом поговорим. Мой дом прослушивается, и тебе лучше не выдавать своих секретов.

— Но вы… вы знаете?

— Да, знаю. Знаю самое главное, я уже смотрел твой диск. И об этом стало известно нашим врагам. — Он подошёл к бездыханному телу Махдева и ногой перевернул его лицом вверх. — Я был слеп и глуп. Целых двенадцать лет я изо дня в день видел этого чело… это существо, мы много работали бок о бок, он был частым гостем в моём доме, но я ни на миг не заподозрил, кто он на самом деле. И это при том, что я прекрасно знал, как можно опознать пятидесятника, а полчаса назад даже снисходительно поучал мистера Матусевича… Ты, детка, сделала очень неудачный выбор, явившись ко мне.

Пока он всё это говорил, я внимательно разглядывал лежащего на полу Махдева. Кожа у него была значительно темнее, чем при жизни, челюсть сильно выдалась вперёд, нос напротив — втянулся в лицо, глаза стали раскосыми, а уши оттопырились и заострились кверху. Но при всём том он мало чем напоминал тех пятидесятников, которых я изредка видел в старых фильмах. Скорее он был похож на просто уродливого человека.

Уловив моё недоумение, Агаттияр объяснил:

— Под воздействием болевого шока у него началась обратная трансформация. Я не позволил ей закончиться — в своём естественном облике пятидесятники очень живучи и проворны. — Он снова повернулся к Рашели: — Одевайся, детка, мы сейчас уходим. Нам крупно повезло, что Махдев действовал в одиночку — видимо, хотел сам пожать все лавры от твоей поимки. Если бы он сообщил о тебе своему начальству, сюда явился бы целый отряд его соплеменников, и никакое геройство мистера Матусевича нас бы не спасло. Тем не менее мы должны поторопиться. Рита, тебе тоже стоит переодеться — сари не лучший наряд для беглецов… Только поскорее. Ну же!

— Хорошо, папа. — Рита подхватила с дивана одежду Рашели, взяла девочку за руку, и они вместе выбежали из холла.

Когда мы с Агаттияром остались вдвоём, он сгрёб с журнального столика все пять жетонов на метро, сунул их себе в карман, туда же положил и пистолет Махдева, предварительно поставив его на предохранитель, а затем обратился ко мне: