Звучат лишь письмена - страница 40
Постепенно знакомство Невского с тангутоведением переросло в страстное увлечение новой отраслью науки. Этому способствовало также то внимание к проблемам тангутоведения, которое отмечается на рубеже 20-х годов в Китае и Японии, и, в частности, деятельность семьи Ло.
Еще в 1914 году глава семьи Ло Чжэнь-юй опубликовал в Киото несколько страниц словаря «Жемчужина в руке», использовав для этого фотографии, полученные от А. И. Иванова. Его сыновья Ло Фу-чэн и Ло Фу-чан принялись за изучение тангутского языка.
Затем Ло Фу-чэн еще раз исследует текст «Лотосовой сутры» и на основании этого текста и известных ему страниц «Жемчужины в руке» издает краткий тангутский словарик, а Ло Фу-чан в статье «Краткое описание тангутской письменности» устанавливает, что тангутское письмо идеографическое и создано по образцу китайского, и кратко анализирует его отдельные элементы. В самом начале 20-х годов, получив от А. И. Иванова новые материалы, Ло Фу-чан продолжает публиковать свои исследования на страницах одного из китайских научных журналов, а Ло Фу-чэн в 1924 году с фотографий
А. И. Иванова издает в городе Тяньцзине «Жемчужину в руке». Исследователи получают большой и оригинальный материал. Издание «Жемчужины» особенно заинтересовало Невского, и он берется за изучение тангутского языка.
Живя и работая в Осака, Н. А. Невский был непременным и постоянным участником Осакского общества востоковедения, которое ставило перед собой большие задачи в изучении Востока и находилось под сильным влиянием идей видного китайского историка Ван го-вэя. Многие члены этого общества, в особенности Исихама Дзюн-таро, поощряли интерес Н. А. Невского к тангутоведению, справедливо видя в нем перспективного и талантливого исследователя и, что было крайне важно, ученого, имеющего тесные контакты с русской Академией наук, обладательницей уникальной тангутской коллекции. Возможно, не без содействия Общества летом 1925 года Николай Александрович прибыл в Пекин. Он посещает своего бывшего университетского учителя Иванова, и Алексей Иванович охотно делится с ним теми материалами, которые не известны еще никому. Он представляет Невскому возможность скопировать фотографии кусков тангутских текстов с тибетской транскрипцией, найденных в свое время В. Л. Котвичем, и разрешает исследовать их и издать. Одновременно Иванов знакомит Невского с тангутскими толковыми словарями «Гомофоны», «Море письмен» и «Море письмен, смешанные категории».
«Эти словари, — писал Н. А. Невский, — весьма любезно показал мне профессор А. И. Иванов, когда я был в Пекине летом 1925 г. Он взял их из Азиатского музея с собой, чтобы подробно изучить в Пекине. Однако профессор А. И. Иванов, являясь первым переводчиком (драгоманом) при советском посольстве в Китае, был перегружен различной работой. Он говорил, что с трудом находит свободное время для какой-либо научной работы, в частности и для занятий тангутским. В результате перечисленные словари до сих пор не описаны подробно. Вот почему я взялся за эту работу, хотя вполне сознаю, что в моих познаниях в области тангутской письменности много пробелов».
Работа началась. Прежде всего следовало овладеть всем тем, что уже было сделано другими. Николай Александрович расписывает на карточки труды своих предшественников и создает картотеку — рабочий словарь. Но как расположить материал в словаре?
…Сегодня Николай Александрович встал рано, в половине седьмого. Раскрыл окно. В комнату хлынула свежесть раннего весеннего утра. За окном бело-розовое кипение: цветет японская вишня — сакура. В такие часы работается особенно хорошо.
Так как же разместить знаки? Николай Александрович задумчиво перебирает карточки. Вот они, знаки все еще малопонятного тангутского письма. Этот
Группа А
Группа В
Нет, пожалуй, слово «дерево» удобнее отнести к группе В. Постой, постой… А не взять ли вообще за основу классификации верхний элемент знака, такой, как