Звуки родного двора - страница 10

– И где это вы так долго пропадали? – ласково спросил Токмазов.

– Бродили по парку, прошлись по набережной, – ответила Жанна.

«До чего же хороша!» – подумал Токмазов, наградив супругу оценивающим взглядом.

В Жанне было все безукоризненно: маникюр, прическа, макияж, красивые вьющиеся каштановые волосы, спадающие на плечи тяжелыми локонами, большая грудь и невероятно тонкая талия, облаченные в вишневое бархатное платье. Токмазов подошел к Жанне сзади и обнял за плечи. Она почувствовала запах его тела. Слегка развернувшись, Жанна встретилась с глазами Сергея – зеленого цвета, глубокими, обрамленными густыми черными ресницами – точь-в-точь как у Никитки и бабы Вари. Глаза смеялись. Жанна чувствовала свою принадлежность к ним, этому генетическому семейному «наследию», ощущала светлое, святое чувство счастья, где нет горечи и зла, отчаяния и суеты, где царствует любовь, где испытываешь радость, что ты свой среди своих. Волшебную силу дарили Жанне эти глаза Токмазовского рода. Никитка, смеясь, схватил отца за руку. Освободившись от объятий мужа, Жанна вышла на балкон. Сергей Григорьевич и Никитка стали бороться. От восторга Никитка визжал и смеялся во весь голос, его было слышно на улице. Жанне смех сына показался необычным, звонким, продолжительным. Ветер ласкал ее плечи и лицо, укутывая их покрывалом волос. Вместе с легким ветром стал накрапывать мелкий дождь. Обрывки бумажного змея стали мокрыми и лохмотьями повисли на ветках жердели. В какой-то момент Жанне показалось, что на ветках жердели висит печаль. Она стекала каплями с листьев дерева. Стало грустно по ушедшему. Жанна четко поняла, что ею прожит еще один день, разменявший вечность на миг. И в этом бесконечном круговороте времени звучал беззаботный, счастливый детский смех Никитки. Он пробился через балконную дверь на улицу и заблудился в ветках жердели.

Жанна вернулась в зал и присела на край дивана рядом с успокоившимся Никиткой и раскрасневшимся Сергеем. Баба Варя наблюдала за своими детьми из кельи за парчовой шторой. Трудно сказать, о чем она думала в эти минуты, но то, что просила продлить не тронутые горем дни, было видно по ее лицу. Ее губы шептали: «Храни их, Господь!»…

Неля приехала к Токмазовым на собственных «Жигулях». Она получила водительские права недавно, но ей вполне хватило времени, чтобы научиться сидеть за рулем смело и уверенно. Подняться на этаж она не захотела, поэтому включила сигнализацию в надежде, что кто-то появится на балконе.

– Так рано? Наши еще не собрались, – услышала Неля голос бабы Вари сверху.

– Спускайтесь… Быстрее…, я жду, – жестикулируя руками, объяснила Неля.

Ждать пришлось недолго. Несколько минут спустя машина, вместив в себя всю семью Токмазовых, кроме ее главы – Сергея Григорьевича, мчалась навстречу новому дню в направлении апартаментов Даши-молочницы.

– Скоро осень… – с грустью в голосе произнесла избитую, но такую великую фразу баба Варя. Она любовалась природой родных мест. За городом вдоль дороги потянулись дачи с приусадебными участками. На одном из них мужчина с женщиной собирали картошку. Вспотевший от работы мужичок разогнул спину и поднял голову в небо. Высоко-высоко над ним самолет с гулом резал синь облаков, оставляя после себя белую полоску, тянувшуюся в бесконечность горизонта. Мужчина стоял посреди поля с устремленным вверх взглядом и чему-то улыбался: то ли небу, то ли самолету, то ли просто хорошему дню. Может быть, там, во Вселенной, в этой полной бесконечности со струящимся на Землю теплым светом, его душа отогревалась и возрождалась? Ведь тогда она, согретая неземным светом, могла вновь вернуться в реальный мир, чтобы жить и трудиться. Баба Варя, наблюдая за мужчиной из окна машины, как и он, посмотрела вверх. Как и он, она улыбнулась. По линии горизонта проходил ослепительный свет. Он отражался миллионами искр на Земле, согревая все вокруг. Под его теплыми лучами раскинулась радуга. Это была радуга надежд… на лучшее. Для бабы Вари за осенью начинался отсчет нового времени, нового года…

Проехав еще несколько метров, машина остановилась напротив красивого дома. Первой вышла баба Варя и смело направилась во двор.