Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история - страница 13

— Да нет, товарищ сержант, просто задумался.

Погодите… А почему бы и нет?

— Не подскажете мне, как пройти к железнодорожному вокзалу? Пошел погулять по городу и заблудился.

В голубых глазах сержанта мелькнуло — глубоко-глубоко — легкое злорадство. Определенно — злорадство. Возможно, я, со своими джинсами, в его глазах приближался к некоему аналогу стиляг. А нет ничего приятнее, чем увидеть того, кто тебе не нравится, в глуповатом положении.

— Нет ничего проще. Перейдете улицу, пройдете по Советской до театра, от него направо на улицу Плантусова и по ней прямо, прямо и прямо. Как раз к вокзалу и выйдете.

Я поблагодарил и рванул по "зебре". Машины притормаживали, пропуская: то ли здесь такие вежливые водители, то ли стоявший на тротуаре милиционер влиял на их вежливость.

Уф. Это было опасно. Кто ж знал, что привлечь внимание тех, чье внимание я привлекать никак не собирался, можно не только нарушением законов и правил, но и просто выделяясь из общей массы. Как там в анекдоте: "Зачем висят знаки ограничения скорости, если их никто не соблюдает? А чтобы инопланетян вычислять. Поверит такой, поедет по правилам, тут-то его разведка и сцапает: куда, гад, крадешься?"[6]

Нет, надо как можно быстрее становится похожим на здешних обитателей.

Похоже, с ночевкой у бабушки Мары мне все-таки повезло. Или с тем, что милиционер не заинтересовался странным типом, тупящим у "зебры". Потому что на железнодорожном вокзале меня ждала птица обломинго такой величины, что ее гравитация могла бы отклонить земную ось.

Во-первых, опрашиваемые мною синеформенные граждане железнодорожники долго не могли понять, чего я вообще от них хочу. Из-за чего у меня возникло неприятное чувство, что разгрузка вагонов студентами, ханыгами и прочими добровольцами здесь не практикуется, и меня скоро заметут, как чересчур подозрительного.

Во-вторых, когда меня наконец-то поняли, оказалось, что причина недопонимания в том, что этот вокзал — только для пассажирских поездов. А грузовые стоят на станции за городом, километрах в двух отсюда.

И это бы еще ничего, я бы не переломился пройти и дотуда — времени-то у меня, в отличие от денег, навалом — но тут выяснилось "в-третьих". На грузовую станцию пускают только по предъявлению документа. Любого: паспорта, студенческого билета… Да хоть свидетельства о рождении, мне-то все равно: у меня никакого нет. Из всех документов — только надпись на джинсах.

Ну и в качестве вишенки на тортик: даже если я прокрадусь на станцию через дыру в заборе, и меня не прогонят сторожа — там есть своя бригада грузчиков и посторонних приглашают только в случае авралов. Которые бывают редко и точно не сегодня.

Вот такой вот огромный мегаоблом.

Я вышел на привокзальную площадь. Как назло, здесь пахло едой. Вернее, ЕДОЙ. Обсевшие все края бабушки и тетушки торговали пирожками, вареными курами, "вороньими яйцами",[7] картошкой в мундире, малосольными огурцами, непременными семечками, творогом, сметаной, колбасой… Пахло так, что воздух можно было просто намазывать на хлеб. Если б у меня был хлеб.

Желудок безнадежно взвыл.

Перейдя улицу, чтобы между мною и пирожковой площадью было расстояние, я сел на лавку и задумался над тем, как жить дальше. Честно зарабатывать, похоже, не получится. Неужели все ж таки — как бы этого не хотелось — придется переходить на криминал?

Обдумав эту мысль, я с сожалением пришел к выводу, что, скорее всего, это у меня получится еще хуже. Дело в том, что для любого дела нужны либо необходимые умения, либо соответствующий инструмент. Лазать по карманам я не умею (вернее, умею, но только один раз, сразу поймают), с честным лицом пудрить мозги, чтобы стать мошенником на доверии, не получится (Остап Бендер из меня никакой), для квартирных краж нужна сноровка и отмычки (или хотя бы фомка)[8]. Для грабежа нужен нож[9], для ограбления банков — пистолет… Короче говоря, моя преступная карьера сдохла, не начавшись. Нет, можно конечно найти пустую бутылку, сделать из нее "розочку"[10] и подловить в темном углу какую-нибудь испуганную девушку. Можно. Но не буду. Во-первых, противно. Во-вторых, после такого подвига придется мотать из города. Без одежды, с небольшой суммой, которая быстро кончится, зато с милицией на хвосте. Лучше уж без денег, но и без лишнего внимания.