Аквилея

Незнакомую дорогу она узнавала сразу. Каждый раз дорога была разной — но не узнать ее было нельзя. В самом начале, при их первой встрече, небо бурлило аистами — они сбивались в стаи, многие сотни птиц, и это были аисты детства. Когда всё было большим и прекрасным, аисты веснами пролетали через их края, и теперь их черные профили были приветом из ранних и солнечных лет. Была весна, они летели на родину, а здесь присели — отдохнуть.

Она тогда засмеялась и легко ступила на дорогу, уже зная, что дорога ведет к Горе. Она не спрашивала, зачем — аисты передали привет, и значит, так надо. Прохладный весенний песок щекотал босые ноги — разулась она почти сразу. Тонкие силуэты гор, таких дальних гор и всё еще чужих, а не той Горы, к которой она шла, хранили в морщинистых разноцветных ладонях этот мир песка и ветра, камней и солнца. Легко было идти вместе со смуглыми людьми в белых одеждах с их величавыми верблюдами, молчаливыми, как песок. Их гортанный и непонятный язык звучал еще реже, чем верблюжий рев, а ее они не замечали, ведь она была не из их мира.