Багровое око

Конан не любил видеть сны. Он справедливо полагал, что усталый воин должен проваливаться на ночь в краткое небытие, в черную прорубь беспамятства с тем, чтобы утром вскакивать с новыми силами и головой, свободной и ясной. А туманные видения, смутные странствия души, воровато покидающей беспомощное тело в поисках новых впечатлений, — это для изнеженных женщин, для чародеев, поэтов и прочего малодостойного люда. Воин же должен спать, как сраженный намертво.

Но на этот раз сон пришел к нему, и с этим ничего нельзя было поделать. Нельзя было отогнать его, как приставалу-нищего, либо уничтожить двумя-тремя взмахами меча. Сон не спрашивал позволения, он просто был. Он окружил его, загнал в ловушку, выхватил расслабившуюся душу и перебросил в детство.