Настоящее лето

В мастерской стало очень тихо после ухода Юлия. Никто не скрипел диваном, не шелестел страницами вышедших из моды детективов, потертые стереонаушники молчаливо висели на люминесцентной лампе... Ни шагов, ни даже дыхания.

Был человек. Нет человека.

Безмолвие залепило хозяйке мастерской уши воском, и собственное тело начало казаться ей таким же глухим и пустым, как бронзовая скульптура.

Юлий всегда был взбалмошным, капризным, требовательным и замыкался в себе, когда не получал желаемого. В свои двадцать пять он остался милым мальчишкой, который больше всего на свете хотел, чтобы его любили.