Записки принцессы. Поцелуй для демона
Почему принцам малознакомых спящих пробуждать можно, а принцессам только сидеть у окошка и надлежит, печально вздыхая и вдаль в ожидании спасителя вглядываясь? Между прочим, принцессы тоже на многое способны! Принцессы тоже ух что могут, тем более дипломированные ведуньи! Так думала я, младшая принцесса королевского Дома Флорансии и выпускница ведунского корпуса Лиры, оказавшись лицом к лицу с погруженным в очарованный сон незнакомцем. Разве могла я представить, что случайным прикосновением разбужу опасного демона-полукровку? Знала ли я, что нечаянный поцелуй изменит навсегда мою жизнь и жизнь принца, с которым я помолвлена с детства? Догадывалась ли, какие узы свяжут меня с демоном? Нет, конечно. Но что-то внутри меня выбрало в тот момент, когда я коснулась крышки ледяной камеры, запустив древнюю магию крови, и, что бы ни ждало меня дальше, я не пожалею ни о чем.
Ещё пять минут поэзии, и прекрасный принц ласточкой вылетит из беседки.
Ирвин поднял на меня вопросительный взор темно-карих, кажущихся непроницаемо чёрными глаз. Я вымученно улыбнулась. Красиво полетел бы, да… принц всё делал красиво.
Ирвин счел жалкий оскал за знак одобрения и, уткнувшись в книгу, продолжил в свете пристроенного на ограждении беседки фонаря читать нараспев труды какого-то, несомненно, великого поэта старины глубокой. Я прикрыла рот ладошкой, давя зевок. Ладно, сегодня хоть можно посидеть на свежем воздухе, послушать соловьев — настоящих, а не эту пташку, что устроилась на скамейке напротив и заливалась на все лады в надежде растопить ледяное сердце неприступной принцессы, — и подумать о своём, отстраненно глядя поверх темно-каштановой макушки на сумеречный парк. Хотя ещё неизвестно, кто тут неприступный. На прошлой неделе я честно пыталась соблазнить принца, битый час крутившись у него перед носом в одном из платьиц, сохранившихся с благословенных времен учебы в корпусе. Ирвин трудов девушки не оценил, а когда я, плюнув на приличия, полезла целоваться, — и не только, в перспективе, — отодвинулся от меня подальше и прочел лекцию о вреде добрачного интима и важности и нужности чистой, возвышенной романтики, не омраченной обжиманием в укромных уголках. От возвышенной романтики тянуло в сон. И чувства всякие принцоубийственные появлялись.