№ 16 - страница 18
Заслепило яркой тьмой,
И космическое тело
Перестало быть тюрьмой!
* * *
Григорий вновь у нас с утра,
Но только — вёсноуказатель.
Благословенная пора,
На солнцепёке — искры капель.
Лари — пан — яро зоря — напирал…
Зимы сундуки с серебром да каменьем
Тряс, веселя всю Сибирь да Урал,
Пуская в распыл ледяное именье!
Вереницы каёмок резных,
Сказку белых орнаментов
Разметал провозвестник весны,
Беспардонно беспамятен.
Варвар-варваром, анахорет
Из глубин аравийских пустынь,
Налетел, допьяна разогрет,
Не жалея исконную стынь!
* * *
На Фёдора-застольника
Погожий выходной.
Неплохо бы пристойненько —
Под закусь — по одной.
Ушедших заодно-ка
Помянем всех без чока…
Однако на застольника
Вещают из приёмника
Заздравно о войне…
Москва, вы на Луне?!
Переключаем радио
На местный регион,
А там, опять не радуя,
Романит селадон —
До тошноты навязчиво,
Зануднее нудящего!
* * *
На Иоанна Златоуста
Фигур на небушке не густо…
Зато у нас в запасе есть
Полбанки квашеной капусты
Да огуречков банок шесть;
И то — хорошая примета:
Дотянем как-нибудь до лета.
* * *
А в Ефремов день решётка
В небесах стояла чётко —
Десять облачных полос
Над округою сошлось,
Ровных-ровных,
длинных-длинных
Серо-пепельно-карминных…
В день защитника сверчков
Знак явили нам каков?
Чир-чирком упал ничком —
Осыпаются сосульки.
Рвётся резкий, с холодком,
В наши закоулки —
В рамах стёкла дребезжат,
Бьют ушами ставни;
Но, в тисках дворов зажат,
Он слабеет явно…
* * *
Серость на Лаврентия,
Думаю о лете я,
Поскорей бы летушко
Да сторонкой бедушки!
Вроде — в чаяньях народа —
На покой брела зима…
Занялась с пол-оборота
По округе кутерьма —
Лепит в полном беспроглядье
Из людей снеговиков,
Перешедших на проклятья
После снов-умильняков!
* * *
На Трёхсвятие злой ветерок
Перешёл в овевающе-нежный;
Обжигал — шли на первый урок,
А с последнего — гладит утешно…
Не сорвался назавтра бы он
В раздасадованный бурегон!
Наждачный ветер. День-знобец.
И доля-долюшка не в радость.
И тороплю её конец
Как подвортний христарадец.
Благообразная Тюмень
Шуршит колёсами степенно;
И вырастает чья-то тень
Рекламной глыбой неврубенной.
Растуман-туман-туманыч
Катит-катится,
Накрывая землю на ночь
Каракатицей.
Изнутри он словно злится
И жеманится,
Не такой-то уж и мглистый
И туманистый…
* * *
По антеннам — луч-первак,
Вспыхнул золотом чердак,
А на Трифона — дубак.
Во дворе со скрипом наст
И — восточный — жечь горазд…
* * *
После Сретенья — Починки,
Ну а там подать рукой
До Овсеня и веснинки,
Что урыжат мир собой.
Успевай же, поколенье,
Катит новая волна
Обновления…
Мгновенье —
Жизнь другой заменена!
В зачинательных безднах весны,
Тайнодействе прозрачных ложесн
Проступают, почти не ясны,
Очертания будущих бездн.
И потоки прохожих и птиц,
Неизвестных событий и лиц,
Миновав первородный туман,
Во плоти представляются нам…
Звон капельный — соло на
Предвесенней балалайке.
Знать, хлебаем солоно
Мы на жизненной лужайке.
Значит, грех сердиться, коль
Щедро нотки золотые,
Рассыпаясь, гасят в ноль
Охи-ахи горевые!
* * *
На Починки день пригожий,
Солнце черпаем пригоршней;
Будем жизнь свою чинить
Как связующую нить
Между прошлым и грядущим,
Чтоб не скотски и лягушьи
Изъяснялись правнуки,
Но — по русской азбуке,
Укрепляя навыки!
* * *
Тишина стоит кричальная.
Даже больше — одичальная.
Так встречает нас Никола,
Нос щипая для прикола.
Чтоб не думали, что мы —
За кулисами зимы…
Свят Никола-Николай,
Круто стужу накаляй,
Воспитуй сибирский норов,
В неприветливых просторах!
Чтоб не хныкали мы здесь
Век отпущенный свой весь.
Нагнетай, крепи здоровье,
Наделяя нас любовью!
Свят Никола-Николай,
Мир любовью наделяй!
* * *
Путерга несносная лютует,
Маракует, хлещет, сатанит!
Выйти кто отважится в такую —
Станет вмиг геройски знаменит.
Я дрова подкладываю в печку.
Есть покуда под рукой дрова…
Ты, Агафья, умягчи сердечко,
Поумерь ненастье нончева!
То на пять, то на семь четвертей,
А то вовсе без всякого счёта
Непогода колбасит чертей,
Требушит в пух и прах — до размёта!
Эту музыку не записать —
Не родился такой Пендерецкий —
Чтоб сквозь адскую мать-перемать
Плач бы слышался ангела детский.
* * *
На Вукола-телятника
Утром веяло стужею,
Но степлело в честь праздника —
Дня рождения суженой.
В эти дни февраля
На душе так напевно.