№ 16 - страница 2
Провожал её всё лето
Звездопадною порой,
Но совсем не значит это,
Что ты — грёз её герой.
* * *
С нею нечто появилось
В этой яви, всем известной, —
Глаз ли жертвенная милость,
Лепестков ли бестелесность…
Ощутилась с ней нездешность
Чисто здешнего пейзажа.
Засквозила бесконечность
Из дверей, закрытых даже;
Засветился день иначе
Рядом с ней, слегка дрожа,
Будто бы в счастливом плаче
Жизнь зашлась моя-душа!
* * *
Став некогда насущной темой,
Ужель теперь достойна лишь огня
Ночная нервная система
И кровеносная система дня?
Я не готов сжигать все связи,
Молчания ажурные мосты
И кружева словесной вязи,
Которыми грешили я и ты!
* * *
Я помню, как древесным соком
От корня к почкам восходил,
Шумел на тополе высоком,
Слетая ворохом в подстил.
По мне влюблённые гуляли,
Шепча признанья не спеша,
А в шелестящем покрывале
Осанну пела им душа.
И снова я древесным соком
От корня к почкам восходил
И, веселясь зелёным оком,
Собор Творенья славил мил…
* * *
Иван-чайные да мальвовые башни,
Кучные тысячелистника цветы
Да анисовые, тминные зонты…
Помню, были погружения всегдашни
В тот душистый мир,
и был я с ним на «ты».
Как желанно возвращение восторга —
Поскорей из рукотворной суеты
И купи-продайской помой духоты
Выйти вон
и с позабытого пригорка
Ринуться в родные травы да цветы!
* * *
Добросовестные зори,
Благородная роса.
И в изменчивом узоре
Травяные чудеса.
Если близко присмотреться —
Там вселенная своя.
Но не снадобий и специй —
Жертвенного бытия.
* * *
Беззаботный юнец,
Околес-куролес,
Я бегу со всех ног
На речушку сквозь лес.
Там юрченье мальков,
Хороводы стрекоз
И отвес синевы
Над песком в полный рост.
Этот сон из глубин
Востекает не раз.
И всё более с явью
Мрачнее контраст.
* * *
Сливаясь заживо с природой,
Я счастлив был среди светил
И абсолютно не следил
За конъюнктурой и за модой,
Но млел ручьём и синим током
Броженья туч перед грозой,
Кружил осой и стрекозой,
Став осью мира
ненароком…
* * *
Есенин в стоге сена
И в роще кучерявой
Поёт проникновенно,
Не гордо-величаво —
Зависшей стрекозою
Над ивовой косою,
Травою плавнокудрой
Со дна ручья под утро
Поёт смиренномудро
И падает росою;
В бруснике и грибах он
На затенённом склоне,
И по лугам распахан,
Где взбрыкивали кони,
В нём лад всего соптичья,
И хор всего пшеничья,
И тишь всего внеземья,
И грусть всего Вселенья,
И пагуба веселья!
* * *
С огнём, подобным посоху,
Сперва хромал он посуху,
Потом сорвался как пострел,
Взбивая лужи блеском стрел.
И вот мы впаяны в него,
Убогого недавнего,
Теперь сверкать вовсю он рад
Алмазом в триллион карат!
* * *
Под золотистый дождь
Из шелеста Хакима
Идёт обычный дождь,
Но слуха строго мимо.
Лишь сурдоперевод
Стеканий виден в раме
Про то, что грусть берёт
Нас голыми руками.
А в это время над
Двумя дождями третий —
Из метеоров — рад
Жечь в околопланетье.
А я меж трёх дождей
Задумал сверхжеланье —
Оно в один из дней
Осуществится втайне.
* * *
1
Обозначаясь промельком,
Он танцевал по кровелькам,
По шиферу и вару,
Плясал по тротуару,
Колбасился незаданно
Садами-палисадами,
Блестел-переливался
По ходу джиги-вальса.
2
Читали капель перечень,
Согласно мы грустя.
И слышалось переченье
В ворчании дождя.
Как будто бы на большее
Рассчитывал, чем грусть…
Но, видя, что не ропщем мы,
Исчез — мол, ну и пусть!
* * *
По моей восходящей мечте
Серость целится мира.
Я водою несу в решете
Все оттенки эфира.
Млеет мирт, промышляет пчела,
Улыбается полдень.
Без мечты —
хоть картина мила —
Не является полной…
* * *
Пусть приходят волк с волчицей
Тропами муравчатыми
Жажду жизненной журчицей
Утолить с волчатами;
Пусть приходят людь с людихой
Да своими детками,
Чтоб испить чистейшей, тихой
Под лесными ветками!
* * *
Разметелились травы,
Отрада на убыль идёт.
На глазах у раззявы
Ещё один старится год.
Как вернуть эту негу
Овсяно-пыреистых зорь,
Восприняв как потеху
С теплом
расставания хворь?!
* * *
Словно огненные птицы,
Листья вихрями кружились,
Под напором кутерьмицы
Клён стонал, коряв и жилист.
Скоро всё сменилось это
Несусветным громобоем,
Ливнем, градом, фиолетом,
Поглотившим с головою…
* * *
Молча шагают прохожие.
Молча, как прожига-мим,
Мечет октябрь пригоршнями
Золото под ноги им
Так почему-то устроено,
Что немотою сквозят
Бездны, вновь отворённые,
Где торопеет наш взгляд.