№ 16 - страница 4
Обернулся всяк при этом пеший-конный,
Встрепенувшись, навострили уши звери,
Схоронился ястреб за горою тёмной,
Ну а мыши повыскакивали в двери;
И любые шелесты кругом притихли,
Рябь разгладилась по рекам и озёрам,
Пресеклись все кривотолки да бредихи, —
Хоть внемли прапращуров переговорам…
И отправился сквозь бор зелёный
Удалой наш молодец тропой знакомой.
Глядь — дорожки той заветной поперёк
Частокол стоит, и крепок, и высок.
И конца ограде нету вправо-влево.
Постучал он вежливо в забора древо —
Может быть, откроют где-то ход,
Уважать, мол, надо же народ!
Но в ответ лишь был облаян злыми псами,
Пёсьи морды тали прыгать над зубцами
Частокола из соснового бревна;
Тут нагнулся, зацепил он тропку — на!
Выдернул, как плеть, из-под забора,
Намотав на кулачок, притихла свора…
Да как стегнёт суглинистой тропой! —
Разлетелся сразу частокол щепой,
Разбежалась свора, тихо заскулила,
А навстречу — злыд-злыдович:
«Ну ты сила!
Будешь мне теперь служить, ага?
Стану я тебе выплачивать таньга…»
Добрый молодец злыдовича тропою
Хлобыстнул — и тот рассыпался трухою.
* * *
Не токмо постом и молитвой,
Но и вдохновенным трудом
Спасаемся мы, аки бритвой
Страстей отсекаючи ком.
Люблю мастеров-древоделов,
Художников точных люблю,
Что суетность сводят к нулю
Без линий и красок дебелых,
Без ложных идей скороспелых
И без поклоненья рублю!
* * *
Идёт Ермол —
Всё летит в размол,
Идёт Ермак —
Всё вокруг не так,
И стоит Ермил —
Белосвет весь мил,
И стоит Федот —
Черносвет вразмёт,
И стоит Авдей —
В рост пошёл ветвей;
Степан, посторонись,
Сидор, огородись,
Никанор, Дрона кинь,
Анисим, примани синь!
Вот да не навязчивые
Но идущие-стоящие,
Невидимо следящие,
Молча говорящие
Речи не пустячные,
Да всё вещие и вящие.
РЕПОРТАЖ 1405
Над гладью дышит марь,
Птах пробует свисток,
И розовую ярь
Готов разлить восток.
Найдя достойный клёв,
Удят язя, гольца
Мужи Андрей Рублёв
Да Прохор с Городца.
Старик Грек Феофан
Готовит костерок
И чёрный, яко вран,
Походный котелок;
И вот уже друзья
Вкушают, помолясь,
Из Яузы язя,
И ждёт в Кремле их князь…
* * *
Глаха да Палаха,
Тишка да Фролок.
То острог, то плаха,
То — не выдаст Бог.
Эх, тайга-тайжина,
Вольница-Сибирь,
Ты моя судьбина,
Камень-алатырь!
За язык цепляться
Камень тот горазд.
Рот раскрыл — и цаца
Выдаст и продаст…
Дичь кругом да одурь
Да лихая жизь.
Вывожу не оду —
Литию, кажись.
Вторит панихидой
Ветерок по нам…
Голытьба завидуй
Мексик да Панам!
* * *
Как зреют зёрна в колосе попарно,
А семечки в подсолнухе спирально,
Закономерно так и мы с тобой
Породнены вселенскою судьбой.
Осознавать историю горазды
Мы в русские и угодили «Фасты»,
Чтоб засвидетельствовать на века —
Даётся счастье не нашармака!
ПО МОЛОДОСТИ
Не отдыхал в Геленджике я,
На Казантипе не тусил.
И после клича диск-жокея
Не ощущал притока сил.
Зато на юге я Сибири
Гулял по городу Мыски,
А телеутские Эсфири
Гнить не давали от тоски.
ОТПОВАДНАЯ
Д-заищись меня, ищи
Не на гульбище, не на торжище,
Не на кладбище-придорожище,
А где карпы да лещи
На уду в тиши клюют,
По округе же всё темны леса
Непролазные; не ходи, краса,
Во скитальческий приют,
Не ищи меня, отстань
В свет и темень, позднь и рань,
В лёд и пламень, мир и брань,
Позабудь, как звали,
В самом изначалье!
* * *
Расплывается по просеке туман
Охладевшей к первозареву реки.
В самой фантасмагорической из стран
Сны кормлю я мимолётные с руки.
И они переплетаются с листвой
На ветвях, причудливо изогнутых,
На которых сом чирикают с лисой,
Им подбулькивает грач из омута;
И созвездия глядят из-под травы,
Расцвела высоким миртом тишина,
И царит в круговращенье синевы
Небывальщина да неслыхальщина!
НЕДОМОЛВКИ
Волокутся день-деньской
Размочаленно-обвисло
Или маются без смысла
Чехардой да пикульдой…
А под ними, хороши,
Копошатся денно-нощно,
Молчаливо да истошно,
Чтоб затем полечь в тиши…
Но от тех и от других
Остаются чудо-крохи,
Чихи-пыхи, ахи-охи
Да парадность объездных!
* * *
На развязках времён,
На развилках просторов
Всякий не защищён
От судьбинных поборов.
Кто коня потерял,
Кто макитры лишился,
А кто влез в сериал,
В роль ничтожества вжился…
ВПОЛНЕЕСТЕСТВЕННАЯ
ПУТАНИЦА
Вселенским дрёмищем я мчу,
Волне подобен и лучу.
И посреди дороги торной
Стою безжизненною торбой.
Сегодня маску мертвеца