1940-Счастливый год Сталина - страница 33

Бессарабия и Северная Буковина были объединены в Молдав­скую ССР. «Рабы румынского боярства» тотчас превратились в сво­бодных граждан с собственной культурой, которая согласно офици­альной формуле была национальной по форме и социалистической по содержанию.

z

До вхождения на новые территории Красной армии замполиты (политофицеры) инструктировались, что оккупацию следует тол­ковать как акт освобождения. Лев Мехлис, начальник Политуправ­ления Красной армии, в директиве политотделам от 21 июня 1940 г. писал, что их задача в том, чтобы «показывать счастливую и радост­ную жизнь рабочих и крестьян в СССР. Разъяснять, как рабочие и крестьяне СССР управляют страной без капиталистов и помещиков. Противопоставлять этому бесправное положение рабочих и крестьян в Румынии. Показать принципиальную разницу между царской Рос­сией — тюрьмой народов и Советским Союзом — братским союзом освобожденных народов»[129].

Какой целью, в конечном счете, руководствовались первые лица СССР, недвусмысленно дал понять в июле 1940 г. Вячеслав Мо­лотов. В беседе с министром иностранных дел буржуазной Литвы Юозасом Урбшисом он сказал: «Гениальный Ленин не ошибался, уве­ряя нас, что вторая мировая война позволит нам захватить власть во всей Европе, как первая мировая война позволила захватить власть в России»^>16'^>1.

Собственно, это был возврат к курсу, провозглашенному Стали­ным на XVIII съезде ВКП(б) в марте 1939 г.: «Буржуазные политики, конечно, знают, что первая мировая империалистическая война дала победу революции в одной из самых больших стран. Они боятся, что вторая мировая империалистическая война может повести также к победе революции в одной или в нескольких странах»^{>1 64}.

На дипломатическом поприще Советское правительство, каза­лось, действовало более удачно, чем в военной области, на северном фронте — в войне против Финляндии, которая тогда чуть не закончи­лась катастрофой. «Россия, — писал Гитлеру 3 января 1940 г. Бенито Муссолини, — не нанеся ни одного удара, больше всех получила от этой войны в Польше и в Прибалтике»[130].

Романист из Марбурга Вернер Краус, участвовавший в немецком Сопротивлении против нацистского режима в Германии, коммен­тировал развитие событий на этом направлении следующим обра­зом: «Проведенная по всем старым канонам советизация трех стран (Прибалтики. — Авт.) была воспринята ими как провокация, так как в результате развеялись иллюзии, что это мероприятие будет иметь расовые ограничения, как в Восточной Польше. Рабочий союз (Со­ветский Союз. — Авт.), следуя неумолимой логике развития событий в процессе "2-й империалистической войны", когда возможна любая неожиданность, ввел 56-часовую рабочую неделю на всех заво- дах»^>ш\

Новоиспеченный наркоминдел Вячеслав Молотов, 50-летний юбилей которого торжественно отмечался 9 марта 1940 г. во всем Со­ветском Союзе, за «выдающиеся заслуги в деле организации больше­вистской партии, создании и укреплении Советского государства» был награжден Орденом Ленина. Город Пермь и Пермская область были переименованы в его честь. Имя Молотова стали носить также два военных училища и завод.

Потерпевший военные неудачи Ворошилов, напротив, 7 мая 1940 г. был назначен заместителем Председателя Совета народных комиссаров и председателем Комитета обороны при СНК СССР, что означало для него понижение. В течение 15 лет, сменив на посту более способного военачальника Фрунзе, он с переменным успехом, но скорее неудачно, руководил военными делами страны. Теперь же ему остались только воспоминания о том времени, когда с караби­ном за плечами рядом со Сталиным с ореховой тросточкой в руках, он ходил в дозор. Тогда Сталин спас ему жизнь[131]. Все это осталось в прошлом — до 7 декабря 1940 г. ему пришлось сдать дела по ве­домству обороны страны маршалу Тимошенко, до этого командую­щему войсками Киевского военного округа. В акте о приеме Нарко­мата обороны отражется плачевное состояние войск и имевшейся на вооружении военной техники[132]. Так, 90 % танков и 82,7 % самолетов устарели.

В первые два месяца 1940 г. очень многие сотрудники центрально­го аппарата НКВД были «закатаны» в ГУЛАГ своими же сослужив­цами, как назвал этот «туризм ужаса» Солженицын. «Не будешь пи­сать (т. е. сочинять), значит будем бить опять, оставим нетронутыми голову и правую руку, остальное превратим в кусок бесформенного