200 дней до приказа - страница 11
Вообще в чепке обычно едят. Довольно часто покупают еду. И только некоторые исключительные личности пишут. Смальков продолжал писать даже тогда, когда поднос с едой, удерживаемый руками Эвелины, был поставлен перед ним на стол.
Нет ничего, что может растрогать сильнее женское сердце, чем любимый мужчина, не замечающий пищу.
— Ничего, мы ещё повоюем, найдём свидетелей! — Эвелина была готова на всё, лишь бы путь к сердцу Смалькова по-прежнему проходил через его желудок — Докажем, что он первый драку начал!
— Так я же первый начал, — робко попытался возразить Смальков.
— А я и говорю — мы найдём свидетелей, мы ещё им покажем!
Маньякам этим!
— Каким маньякам? — Капитана Потапова Смальков помнил, а вот маньяков не помнил, о встрече в участке Эвелина предпочла умолчать.
Мало ли на что пошёл бы ротный, дабы защитить чуть было не поруганную честь своей девушки.
— Неважно, кончай свою писанину, поешь…
— Сейчас, надо характеристику закончить, последнее предложение — на меня в штабе запросили. — Ручка Смалькова с удвоенной скоростью продолжила своё движение по листу.
— В штабе? — Эвелине штаб представлялся местом возвышенным и незапятнанным. Такими же должны были быть и характеристики, отсылаемые туда. Характеристика Смалькова, им же самим подготовленная, как-то не вязалась с тем светлым образом, который, по её мнению, должен был быть навязан штабному начальству.
— Это чё? Это ты называешь характеристикой? Да с такой характеристикой в тюрьму не примут… Ты давай, пока ешь, а я подправлю…
Пока Смальков работал челюстями, Эвелина взялась за перо.
Даже после её обработки чего-то в этой характеристике не хватало.
То ли двух больших белоснежных крыльев, торчащих за спиной старшего лейтенанта, то ли небольшого нимба, почти незаметного под фуражкой.
Глава 8
Здесь и сейчас Шматко перестал быть лейтенантом. Даже не прапорщиком, а обычным солдатиком срочной службы чувствовал себя человек, не боявшийся никогда и ничего, кроме начальства.
Неожиданно застенчивый Шматко остановился возле дверей с табличкой «Лечебно-консультативный центр Доктора Полковского».
Собрав всю свою волю в кулак, лейтенант всё же сделал это — он открыл дверь.
Голосом, которого не узнал бы ни один боец второй роты, Шматко поинтересовался:
— Здравствуйте, можно?
— ВЫ СВОБОДНЫ! — произнося эту фразу, доктор смотрел мимо лейтенанта, однако усомниться в том, что сказано это было именно Шматко, было невозможно.
— То есть как? — Кипелова Шматко не любил, иначе вопроса этого не задал бы.
— НОЧНЫЕ БДЕНИЯ — В ПРОШЛОМ! — продолжал доктор. — МОКРЫЕ ПРОСТЫНИ — В ПРОШЛОМ! В Настоящем И Будущем — Нормальный Режим И Сухие Штаны! ЗАКРЕПЛЯЮ!
На всякий случай ощупав свои штаны и убедившись, что процесс закрепления прошёл нормально, Шматко немного успокоился.
Доктор же решил проверить, по адресу ли дошёл Нормальный Режим.
— Мовсесян Гяур Амбасович?
Вполне возможно, Шматко и можно с кем-то спутать. Прапорщика Кускова, говорят, вообще от Шматко не отличить, но Гяур Амбасович!
— Шматко Олег Николаевич! — разочаровал доктора лейтенант.
Немного расстроившись, что блистательно проведённый заговор от энуреза пропал зря, в смысле даром, доктор всё же решил выслушать нового пациента.
— Присаживайтесь, Олег Николаевич, — в голосе доктора было что-то такое, от чего колени лейтенанта подогнулись сами, — рассказывайте!
Увы, то, что помогло с коленями, помешало с языком. Языку тоже хотелось расслабиться, Шматко боролся за свой дар речи, как мог:
— В общем это, товарищ Сержантский, решил вот бросить курить…
А тут как раз ваша реклама…
Доктор явно вышел в астрал, но произносимое им многозначительное «мгм» давало надежду, что даже оттуда целитель слышит Шматко.
— Я, главное, решил, — осмелился после очередного докторского «мгма» продолжить Шматко, но договорить не успел: доктор Полковский вернулся из астрала с мыслью, глубину которой осмыслить смог бы не каждый.
— Всё ясно! У вас — никотиновая зависимость! Будем вас освобождать! ТА-АК! — Руки доктора совершили несколько пассов перед округлившимися глазами Шматко. — ВЫ БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ БУДЕТЕ КУРИТЬ! ЗАКРЕПЛЯЮ!