2034: Роман о следующей мировой войне (ЛП) - страница 56

Колчак покачал головой. — Нет, нет, нет, — — сказал он. — Богатых русских нет. — Он затушил сигарету в пепельнице. — Есть только бедные русские с деньгами.

Закуривая очередную сигарету, Колчак начал разглагольствовать о “Родине”, своей "Матери-России", о том, что во многих ее воплощениях, будь то царские, империалистические или коммунистические, она никогда не пользовалась легитимностью других мировых держав. — Во времена империи наши цари при дворе говорили по-французски, — сказал Колчак. — Во времена коммунизма наша экономика была пустой оболочкой. Сегодня, при федерации, наши лидеры рассматриваются остальным миром как преступники. Ни в Нью-Йорке, ни в Лондоне они не уважают никого из нас, даже президента Путина. Для них президент Путин не дедушка нашей Федерации; нет, для них он просто еще один бедный русский, в лучшем случае гангстер, даже несмотря на то, что он отвоевал наши исконные территории в Крыму, Грузии и Великой Украине; даже несмотря на то, что он искалечил политическую систему Америки, так что теперь их у президента даже нет партии, но он должен баллотироваться как один из этих ослабевших ‘независимых’. Мы — хитрый народ. Наш лидер — один из нас, и он такой же хитрый. Вы спросили, что будет делать Россия, если Соединенные Штаты начнут действовать? Разве это не очевидно? Что делает лиса в курятнике? — Губы Колчака растянулись в улыбке, обнажив зубы.

Фаршад всегда понимал или, по крайней мере, понимал умом, что у его страны и России много общих интересов. Но с Колчаком он начал понимать глубину их родства, степень, в которой их две нации развивались в тандеме, разделяя траекторию. У обоих было имперское и древнее прошлое: у русских царей, у персидских шахов. Оба пережили революции: и большевики, и исламисты. И оба пострадали от антипатии Запада: экономических санкций, международного осуждения. Фаршад также понимал или, по крайней мере, интуитивно понимал, какая возможность сейчас открывается перед его российскими союзниками.

Они покинули свой порт приписки Калининград три недели назад. В первую неделю своего путешествия "Резкий" отслеживал многочисленные корабли Третьего и Шестого флотов США, которые агрессивно патрулировали западную Атлантику и эти северные балтийские воды. А потом, совершенно неожиданно, их американские противники исчезли. После двух катастроф в Южно-Китайском море назначение американского флота стало очевидным. Столь же очевидной была возможность, которую представляло его отсутствие. Не менее пятисот волоконно-оптических кабелей, на долю которых приходится 90 процентов доступа в Интернет 10G в Северной Америке, пересекали эти ледяные глубины.

 — Если американцы взорвут ядерное оружие, — сказал Колчак, — я не думаю, что мир будет сильно беспокоиться, если мы повредим несколько подводных кабелей. — Он пристально посмотрел на Фаршада. — Я также не думаю, что мир много сказал бы, если бы наши войска захватили кусочек Польши, чтобы объединить Калининград с материковой частью России. — Колчак указал на карту на стене. Он очертил пальцем коридор, который дал бы России прямой сухопутный доступ к ее единственному балтийскому порту. Сам Путин часто говорил о возвращении этой полоски земли. — Если американцы взорвут ядерное оружие, они станут государством-изгоем, которым они всегда называли нас.

 — Ты думаешь, они когда-нибудь пойдут на это? — Спросил Фаршад у Колчака.

 — Десять или даже пятнадцать лет назад я бы сказал "нет". Сегодня я уже не так уверен. Америка, которой они считают себя, больше не является той Америкой, которой они являются. Время все меняет, не так ли? И теперь это меняет мировой баланс в нашу пользу . — Колчак посмотрел на часы. Он закрыл ноутбук и взглянул на Фаршада. — Но уже поздно. Тебе нужно немного отдохнуть.

 — Я не могу уснуть, — сказал Фаршад.

 — Как так получилось?

Фаршад позволил тишине установиться между ними, так что Колчак мог различить слабый звук льдин, скользящих по корпусу корабля. — Я нахожу это звучание нервирующим, — признался Фаршад. — И корабль постоянно качается.

Колчак перегнулся через стол и нежно схватил Фаршада за руку. — Вы не должны позволять ни тому, ни другому беспокоить вас. Возвращайся в свою комнату, ложись. К качению вы привыкнете. А шум? Это всегда помогало мне представить, что шум — это что-то другое .