Ачайваямская весна - страница 22

— Все равно вышло, как старые люди говорили. Все равно он сначала гычгый-гыргыр отдал, а потом у него оленей не стало.

Старики отпускали рогульке гычгый столько времени жизни, сколько жил сам олень. Когда оленя забивали или же его задирал волк, то гычгый-гыргыр сжигали. Люди считали, что этот олень, его душа, что ли, отправится к верхним людям и там найдет своего хозяина, ушедшего в иной мир, или хозяина его предков. Там олень найдет также стадо своих предков и разной родни, которая была отправлена в верхний мир.

Оленей пасут люди, а гычгый-гыргыр пасут особые существа. Это камешки. Камешки самой разнообразной формы. Если человек находил камешек, который его удивлял, то он знал, что это не простой камень, а сверхъестественный. Камешек знак подал о том, что он и сам не прост, и помочь этому человеку может. Помощь, естественно, предлагалась не задаром. Как и любой пастух, камешек — каменный идол — работал за одежду и за вкусную еду. Самую вкусную. Только за нежный олений осенний жир и за кровь.

Бывало, забросит кто-то на глубоком месте в реке снасть с простенькой блесной (загнутый гвоздь с обрезком латунной гильзы), а на эту снасть чудом попадется камень. Значит — это помощник нашелся. Найдется в рыбе ни с того ни с сего камень — тоже помощник. В оленьей требухе отыщется камень — и это помощник. Такие необыкновенные камешки брали с собой.

Возьмут всех этих «помощников», сошьют им человеческую одежду по размеру и привяжут к связке гычгый-гыргыр. Пусть пасут.

— Совсем этот стал как тракторист замасленный, — ворчала старуха Млили, демонстрируя нам идола — наследие покойного супруга. — Когда-то новенький был.

Кухлянка, плекты (обувь) на каменном помощнике действительно напоминали спецодежду механика-ремонтника. Кормили его, видно, усердно. Сало сочилось из амуниции. Всего на связке гычгый-гыргыр сотни три — стадо самой Млили и ее взрослых сыновей, оно охранялось всего тремя каменными помощниками. Рабочей силы на рогульки хватало с избытком.

— А, вот он, — проскрипела старушка, выпутывая рогатку из общего клубка. — Как я раньше его не выбросила?

— Зачем?

— Еще летом олень потерялся, не пришел, а я его до сих пор не отпустила.

Старуха отвязала рогульку, прямо с порога кинула рогатку и вернулась обратно.

— А если кто-нибудь найдет и подберет гычгый?

— Пускай, — махнула рукой Млили. — Все равно он пропал. Если кто найдет и убьет этого оленя, то лучше будет, чем без толку пропал.

Яша Чейвилькут добежал до входа в корраль и остановился возле него. Стадо совершало обычный оборот. Яша примерился и метнул чаат. Пастухи одобрительно зашумели. Яша откинулся всем телом, преодолевая сопротивление животного. Наконец из стада вырвался довольно крупный бык, припадавший на правую переднюю ногу. Он сопротивлялся недолго. Как только он оказался оторванным от стада, то покорно пошел за Чейвилькутом к месту, где сидели возле костра женщины. Там молодой парень подошел сбоку и резко кольнул быка длинным ножом прямо в бок.

Яша снял чаат с шеи уже мертвого животного и вернулся к нам. Над оленем захлопотали женщины. Разделывать оленей — женская обязанность.

— Перерыв! — кричит бригадир.

Пожалуй, на свете есть немного удовольствий, которые могут сравниться с питьем чая в тундре, да еще на хорошем морозе.

Пастухи пьют торопливо. Они берут по огромному куску мяса и мигом расправляются с ним. Чай пьют жидкий. Для Севера это удивительно и непривычно. Где бы мы ни были на Севере в других местах, везде чай заваривают черный, как деготь. На Таймыре, к примеру, чай наливают черный-пречерный. Чернее некуда. Хозяйка еще отстругает от плитки кусок и положит дорогому гостю прямо в кружку. Тут уж торопись пей, а то чай разбухнет и напиток превратится в кашу.

Мы уж подумали было, что чай здесь потому такой, что пьют его походным порядком. Однако заблуждались — просто тут крепкий чай молодым людям не полагается. Молодым раньше и такого не давали. Хочешь пить — пей мясной отвар. Крепкий чай был достоянием исключительно стариков.

— Вот тоже, — ворчит Иван Иванович, — какая сейчас привычка пошла. — Сидят, сидят, когда едят или чай пьют. Надо быстро. Проглотил и пошел. Нам раньше сидеть и лежать не давали.