Адмирал Лазарев - страница 38

Проведя ночь на том же месте, в четыре часа утра 6 февраля шлюпы вновь начали движение к югу, пытаясь как можно дальше пройти между мелкими плавающими льдами к дальним ледяным горам, чтобы получше рассмотреть их.

О том, что было дальше, Беллинсгаузен пишет: «В 6 часов утра плавающие льды становились так часты и крупны, что дальнейшее в сем месте покушение к S было невозможно, а на полторы мили по сему направлению видны были кучи льдов, одна на другую взгроможденных. Далее представлялись ледяные горы, подобные вышеупомянутым и, вероятно, составляющие продолжение оных. Мы тогда находились в широте южной 69°6′24″ и долготе 15°51′45″, западной (так в оригинале, но это ошибка, долгота восточная. — И. Р.)»^>{116}.

Позднее, в своем рапорте на имя И. И. Траверсе от 8 апреля 1820 года Беллинсгаузен дал такую характеристику льдам, которые он видел перед собой:

Исключительно аккуратный и осторожный в своих определениях, Беллинсгаузен в двух фразах четырежды употребляет слово «материк»! У него уже не было сомнений на этот счет.

Сравнение двух описаний одного и того же события вновь убеждает в том, что в рапортах на имя министра Беллинсгаузен употребляет более четкие формулировки, которые свидетельствуют об осмыслении и понимании процессов образования и эволюции льдов южного континента.

На близость берега указывали и другие приметы, и в том, что он неподалеку, были уверены многие офицеры на обоих кораблях. Во всяком случае, о том же свидетельствовало множество птиц, которые кружились над кораблями, и это удивительное мгновение запечатлел в своих записках мичман Новосильский, так ярко изобразив открывшуюся перед его взором величественную картину, что, читая эти строки, мы словно стоим рядом с ним и с Лазаревым на палубе «Мирного» и наблюдаем за происходящим вокруг нас: «5 февраля, при сильном ветре тишина моря была необыкновенная. Множество полярных птиц и снежных петрелей[26] вьются над шлюпом. Это значит, что около нас должен быть берег или неподвижные льды.

Поутру, впереди и по обеим сторонам горизонта явилась широкая блестящая полоса. К полудню эта полоса стала бледнеть, распространяться выше, и вдруг за нею, как за обширною прозрачною завесою, открылись семь больших ледяных островов, вдалеке друг от друга отстоящие, а за ними обозначился неподвижный лед, загибающийся в обе стороны.

Прошед между этими островами, мы устремились сквозь разбитый лед к ледяному берегу; день был ясный, вид ледяного берега с высокими отвесными стенами представлял грозную, величественную картину. Несмотря на чащу льда, капитан Беллинсгаузен продолжал идти к ледяному берегу, чтобы удостовериться, нет ли где какого прохода к югу; но кроме небольших ледяных бухт нигде не видно было ни малейшего отверстия, и потому в широте 69°6 1/2′, долготе 15°51′ восточной поворотили назад, а потом пошли вдоль ледяного берега к востоку. Холода было до 3°по Реомюру (около минус 4°по Цельсию. — И. Р.); вокруг шлюпа летали птицы; мы видели одну эгмонтскую курицу[27], а с 7 февраля появились небольшие дымчатые птицы вроде ласточек (sterna)[28], нос у них красный, они кружились над вымпелом и пронзительно кричали. Таких же птиц мы видели у острова Георгия, следовательно, нет сомнения, что близ 69°южной широты и долготы от 15°и далее к востоку должен находиться берег. Может быть, более счастливому будущему мореплавателю и столь же отважному, как наш начальник, вековые горы льда, от бури или других причин, расступившись в этом месте, дадут дорогу к таинственному берегу!»