Advent Calendar 2013 - страница 15

Один из его клинков скрежещет по рукояти топора, едва не задевая мои костяшки. Это была бы первая кровь, хотя от такого итога Аргел Тал бы рассмеялся. Возможно, именно воспоминание о старом друге отчасти дает толчок тому, что происходит затем.

От удара тыльной стороной ладони я оступаюсь и падаю на пол.

Что-то капает на мою руку. Кровь… Он меня задел, а я даже не почувствовал? Нет. Мы оба поднимает глаза вверх, забыв о схватке. Потолок кровоточит. На меня падает вторая капля, потом еще одна. По стенам текут ручейки.

А затем я слышу рев Ангрона. Примарх бушевал на протяжении недель, но теперь все по-другому. От этого звука толпа умолкает. Он изливается через решетку палубы, расходясь по стали. От него стены содрогаются и стонут. Он с треском исходит из отключенных раструбов вокса. Его одного достаточно, чтобы исказить саму реальность. Мое сердце начинает грохотать в унисон с ударами в голове. Оно сливается с издаваемым Ангроном шумом, который нарастает и близится к крещендо. Мои пальцы сжимаются на рукояти топора, и с губ срывается рычание. Грохот поглощает все.

Я знаю, что грядет, но не в силах предотвратить это. Все происходит быстрее, чем когда-либо раньше. Я едва успеваю сделать вдох. На меня как будто обрушивается приливная волна, и через миг я тону. Я вскакиваю на ноги, держа топор обеими руками, и все окрашивается красным.

Первое, что я ощущаю — смрад крови и сырого мяса. Второе — рев. Не Ангрона, примарх-демон умолк, а столь же оглушительный рев толпы. Зрение медленно возвращается ко мне, красная пелена поднимается, открывая последствия бойни. Мои руки по локоть покрыты кровью. Она капает с топора. Кровь и у меня во рту, спекается на губах и подбородке. Это не моя кровь.

Я смотрю на учиненное мной побоище. Борока больше нет. На его месте останки, дело рук психопата. Толпа одобрительно ревет. Это тошнотворно. Мне хочется уйти отсюда, прочь от криков и могильного зловония.

Вперед выходит фигура. Мои глаза расфокусированы, но пальцы подергиваются от желания погрузить топор в расплывающееся лицо.

— Борок был одним из Поглотителей, Кхарн. Теперь его место по праву твое.

Я смеюсь от слабости. Она прорывается кровавым кашлем, брызгами слюны и сгустков запекшейся крови. Я бросаю топор, и оружие падает с глухим лязгом. Обтираю руки, кровь отстает и капает с кончиков пальцев. Я озираюсь, будто человек, который пробудился от глубокого сна. На меня обрушивается ярость толпы, их злоба и жажда крови. Это мои названые боевые братья. Мой Легион.

Теперь я ясно вижу, что мы больше не идем Багряным Путем. Это совсем иная стезя, куда сильнее обрекающая на проклятие. Я считал подобное суеверной чушью, всего лишь религиозными тирадами XVII Легиона. Это не так. Увы, не так. Мы ступаем по Восьмеричному Пути, и дороги назад нет.

Много времени прошло с тех пор, когда я убивал лишь врагов. Слишком много. Для любого воина это мучительное бремя, но я никогда не предаюсь праздности. Уже десятилетия прошли с тех пор, как я ступил на кровавый путь, направив свои таланты на убийство собственных братьев. И сюда, в эту пепельную пустошь меня привёл мрачный долг. Гаменлина, мир-библиариум. Сожжённый дотла служителями Архиврага, стремившимися захватить знания, заключённые в его инфохранилищах и пергаментах, что лежали в архивах. Огромные здания, теснящиеся друг к другу, словно фолианты на слишком узких полках, напоминали мне о соборах и реклюзиамах святого Ваала.

Но они почернели в огне войны, превратились в изборождённые развалины. Угольно-чёрная земля казалась картиной, нарисованной в тенях художниками самой смерти. Я зачерпнул рукой горстку серой кирпичной пыли и смотрел, как она утекает сквозь пальцы, пока на ладони не остались лишь чьи-то зубы. Я печально улыбнулся, кивая своим мыслям. Подходящее место для последнего боя ангелов, кладбище, достойное их костей.

Я смотрел вниз со своего наблюдательного пункта. В далёком полумраке вспыхивали огни и гремели последние выстрелы этой войны. Я собирался, готовясь к неизбежному.