Афонский период жизни архиепископа Василия (Кривошеина) - страница 35

Заканчивая наше длинное письмо, единственная цель которого, наше желание осведомить Ваше Выс-бие об истинном положении вещей в нашем Свящ. общежитии, что по милости Божией царит мир, тишина и порядок, просим Ваше Выс-бие принять во внимание, какую ответственность пред Богом принимают все те, кто в силу недостаточных знаний, действительного положения или даже увлекаемые каким-либо неправильным пониманием племенных чувств, вмешиваются во внутреннюю жизнь нашего общежития, поддерживая в нем незначительную группу различных смутьянов, которые без внешней поддержки не решились бы никогда на свои мятежные действия против власти игумена и установленного порядка в общежитии. К сведению Вашего Выс-бия не считаем излишним уведомит Вас братски относительно следующей выдержки из Свящ. сигиллиона, гласящей

68

Протокол заседания Собора Свято-Пантелеимонова монастыря

так: «Если кто бы то ни было вообще, освященный или мирянин, дерзнет когда-либо, тайно или явно, непосредственно или посредственно, словами или делами ввести в общежительный строй и порядок Свящ. этой обители смущение или неправильность, или некое безпокойство и оскорбление Свящ. сему общежитию и находящимся в нем отцам, и вообще захочет изменить что-либо, даже до мельчайшей черты в настоящем Синодальном постановлении, таковой, к какому бы чину и степени он ни принадлежал бы, от Святого и Животворящего Креста и Нераздельной блаженной Троицы, единого по существу только Бога, и проклят, и не прощен, и всеми отеческими и соборными клятвами повинен».

Мы же непоколебимо уповая на заступничество Пречистой Девы нашей Пресвятой Богородицы и на молитвы заступника нашего Великомученика Пантеле-имона, его же память скоро будем праздновать, сознавая и наш долг, сделаем все зависящее от нас, чтобы уничтожить, если это возможно, и эти поистине ничтожные, хотя и прискорбные, раздоры и расколы в едином братстве Свящ. нашего общежития, дабы все истинные чада Свящ. обители единодушно споспешествовали, под водительством Игумена, к благу ея.

Уверенные, что и со стороны Вашего Выс-бия встретим сочувствие и братскую поддержку во всем этом, остаемся весьма братолюбно Вашего любезного нами Высокопреподобия любящие во Христе братья.

Игумен Свящ. Русского общежития Св. Пантелеимона (подпись)

Архимандрит Мисаил со всею братиею

ПРОТОКОЛ ЗАСЕДАНИЯ СОБОРА СВЯТО-ПАНТЕЛЕИМОНОВА МОНАСТЫРЯ

Протокол заседания Собора Русского монастыря святого Пантелеимона 14 июня 1931 г.

Сегодня, в субботу 14 июня 1931 г., в 3 часа дня, созванный по приглашению о. Игумена архимандрита Мисаила монастырский Собор в составе о. Наместника иеросх. Иоанникия, иеросх. о. Палладия, иеросх. о. Феодорита, иеросх. о. Иосифа, иеросх. о. Пинуфрия, иеросх. о. Даниила, иером. о. Флегонта, иеросх. о. Виссариона, схим. Иерона и мон. Митрофана, и мон. о. Василия имели суждение по поводу поступившей на имя о. игумена жалобы мон. Герасима Маргетиса, грека из Каристии, на послушника бр. Паисия Ипсиланти, грека из Фив, 26 лет, живущего в обители 10 месяцев. Призванный на Собор о. Герасим заявил, что вынужден

69

Монах Василий — грамматик обители: документы монастыря 1925-1940 гг

покинуть Св. обитель вследствие грубого и зверского отношения к нему бр. Па-исия. Это преследование, начавшееся с самого поступления его в обитель, с каждым днем все более и более усиливалось так, что дело дошло до того, что сегодня утром он вынужден был убежать из трапезы, не пообедав вследствие грубости бр. Паисия. Последний всячески его поносил и угрожал, что обстрижет ему волосы, снимет рясу, сделает снова мирским, изгонит из монастыря и даже со Св. Горы. Не будучи более в состоянии выносить непрестанно подобные оскорбления и боясь, как бы о. Паисий не убил его, о. Герасим ради сохранения своего душевного мира предпочитает уйти из обители.

Допрошенный в качестве свидетеля утреннего происшествия в трапезе помощник трапезаря о. Тарасий подтвердил все сказанное о. Герасимом, прибавив, что бр. Паисий обзывал о. Герасима в трапезе в его присутствии самыми грубыми словами (вроде «собака», «дурак» и проч.). Спрошенный сам о. Герасим подтвердил сие показание о. Тарасия, объяснив, что умолчал о нем сначала, ибо цель — не обвинение кого-либо, а спасение души и внутреннего мира. Призванный на Собор бр. Паисий начал-было отрицать все происшедшее в трапезе. Когда же был снова вызван свидетель о. Тарасий, бр. Паисий пытался опровергнуть его показания утверждением, будто бы о. Тарасий не знает греческого языка. Неверность этого утверждения обнаружилась, однако, очень скоро. Тогда бр. Паисий сознался, что он действительно делал в трапезе выговор о. Герасиму, желая его исправить, и угрожал изгнать его со Св. Горы. При дальнейшем обсуждении дела на Соборе бр. Паисий позволил себе говорить с соборными старцами в самом дерзком и вызывающем виде, махать руками и даже осмелился заявить пред лицом всех присутствующих, что он не признает решения игумена имеющими для него обязательными к выполнению. Кроме того, для оправдания своего поведения, в частности, своих постоянных самовольных отлучек за порт, начал прибегать к явной лжи (например, будто бы о. Геронтий послал его на берег моря купить для него рыбу. Дополнительно допрошенный о сем о. Геронтий категорически опроверг это заявление о. Паисия, назвав его чистейшей ложью). После сего бр. Паисий был удален из помещения заседания Собора, который приступил к подробному и тщательному рассмотрению сего дела. В основу его, кроме вышеуказанного происшествия в трапезе и поведения и заявлений бр. Паисия, на Соборе были положены следующие данные: