Африка африканеров - страница 7

Там продаются английские и американские товары, а также японские и немецкие, но с недавних пор (какой позор!) начались и поставки из Франции. Всюду полно coffee bar и expresso, точно таких как в Лондоне, чаще всего их содержат итальянцы и греки, эмигрировавшие из Египта, или же португальцы, вынужденные искать здесь прибежища от ангольской и мозамбикской революций. В ресторанах рекламируются обеды за три с половиной франка.

Толпа довольно безобразна. Близится зима, и женщины почитают своим долгом носить меховые шубы (правда, мех здесь стоит очень недорого); мужчин, по всей видимости, мало волнует, как они выглядят: на одних — широченные брюки и толстые спортивные пуловеры, на других — просто вельветовые шорты.

Много американских и английских машин, иногда встречаются «рено» и «пежо» (во время путешествия по стране мне будет попадаться все больше и больше французских машин), они протискиваются между двухэтажными красными автобусами, напоминающими о том, что совсем недавно Южная Африка была доминионом английского королевства.

В основном толпа состоит из белых. Но во время ленча мне приходилось наблюдать любопытнейшее явление: улица словно меняет окраску, белые устремляются из магазинов и контор к своим огромным машинам, торопясь домой или в ресторан, и тысячи черных в рабочих комбинезонах завладевают улицей. Они рассаживаются группами на земле и тротуарах и, опустив ноги в ручей, играют в домино, читают газеты, о чем-то спорят. Некоторые входят в магазины и выходят оттуда с бутербродом, апельсинами и большими картонными бутылками, на которых написано «Пиво банту». Я никак не могу понять, почему они сидят вот так на тротуарах, ведь в кафе, наверное, было бы удобнее? Проверяю надписи на дверях нескольких ресторанов, но нигде не вижу таблички «Только для белых». Обращаюсь за разъяснением к африканской девушке, которая уже давно наблюдает за мной. Сначала она несколько удивилась, потом, уловив по моему акценту, что я нездешняя, ответила:

— Да потому, что весь Йоханнесбург только для белых, и напоминать об этом не следует.

— Как это? — изумилась я. — Наверное, африканцам запрещено посещать определенные места, и все?

— Нет, — отвечает она, — для нас в Йоханнесбурге вообще нет места, нет ни ресторанов, ни кино, ни столовых. Это белая зона.

Я спрашиваю, почему она и ее друзья не сядут, по крайней мере, на скамейку. Она смотрит на меня так, будто я явилась сюда с другой планеты, и говорит:

— Это запрещено.

Да, теперь я и сама замечаю, что на всех скамейках написано «Только для белых». Девушка объясняет мне, что, если кто-нибудь из цветных осмелится сесть на скамью, предназначенную для белых, это сочтут провокацией, за которую полагается наказание: тюремное заключение до трех лет, штраф в 300 фунтов стерлингов (4500 франков) или десять ударов плетьми (а то и два наказания сразу).

Продолжаю свою прогулку по улице, вдоль которой расположены склады (кажется, она называется «Гоуд-стрит», что значит на африкаанс «Золотая улица»), фотографирую группу африканцев, они сгрудились вокруг деревянных ящиков, превратив их в игорный стол, и с азартом следят за партией в домино, как вдруг совсем рядом затормозили две машины с антеннами. Вооруженные солдаты выпрыгивают оттуда и, раскидав ногами ящики, выстраивают африканцев одного за другим с поднятыми вверх руками, обыскивают их. Я ошеломлена. Эти люди ничего не сделали, они преспокойно играли. Может, убили кого поблизости? Но тогда почему же не обыскивают всех остальных прохожих и белых мастеров? «Pass», — начинает вопить сержант, как будто эти люди тайком перешли границу, не показав таможенникам своих паспортов. Тогда африканцы с перекошенными лицами поспешно достают из карманов зеленые книжечки. У одного из них ее нет, он забыл пропуск в кармане пиджака. Его немедленно втаскивают в одну из машин. Вскоре за ним следует и другой, на нем нет комбинезона, мастер утверждает, что он не с того предприятия, где работают все остальные.

— Тебе не положено находиться в Йоханнесбурге, — заявляет полицейский, листая его пропуск