Академия Князева - страница 11

Вчера, идя смежной линией, Князев наткнулся на небольшой угловатый свал, чуть тронутый с поверхности зеленоватым лишайником. Такие глыбы попадаются в тайге часто, и он прошел бы мимо, тем более что впереди виднелись скальные выходы наверняка тех же пород. Но камень лежал так удобно, выставив кверху острую грань, что Князев почти безотчетно ударил по нему молотком. Подобрал отлетевший осколок, вгляделся – и от волнения пересохло во рту: в свежем сколе мягко поблескивал овальный рудный вкрапленник величиной с копейку. Князев разбил весь свал и нашел еще два вкрапленника.

Матусевич ушел вперед, поджидал Князева возле скал и не видел, как тот тыкал рукояткой молотка в мох, искал другие свалы, но не находил.

Неужели он с тех останцев? Если это так, то кричи «ура», тут не одними вкрапленными рудами пахнет, тут надо срочно ставить тяжелую разведку.

– Что вы там нашли? – спросил Матусевич, когда Князев подошел.

– Да так, ничего… – отвел глаза Князев. Он уже издали увидел, что это вовсе не габбро-долериты, а обычные «горохи».

Оставив Матусевича на линии, он долго кружил вокруг, но ни коренного выхода, ни свалов габбро-долеритов не обнаружил.

Князев никому не сказал о своей находке, старался даже не думать о ней, но твердо решил назавтра снова побывать в этом месте и еще раз хорошенько пошарить…

После распадка начался долгий выматывающий изволок. Березняк сменился хвойным лесом, захламленным буреломом и густым ягодником. Влево длинным клином уходила травянистая поляна, где так легко идти, но компас вел прямо.

Продираясь сквозь чащобу, Князев то и дело цеплялся кобурой парабеллума за сучья. Дурацкая хлопушка – и таскать тяжело, и в лагере не оставишь: у Тапочкина глаза загораются, когда видит эту игрушку. А толку от нее, как от пробочного пугача: зуб выбрасывателя сломан, нарезка почти стерта – с десяти шагов по корове промажешь.

Подъем сделался круче, начали попадаться свалы. Князев обстукивал каждый, но все они оказывались «горохами» – пойкилоофитовыми долеритами, на выветренной поверхности которых четко выступала крупная неровная сыпь. А потом в структурной террасе вдоль склона показались из мха и коренные обнажения – большие глыбы с призматической отдельностью, чуть заоваленные на гранях. Князев проследил террасу в оба конца, но ничего интересного не было. Те же «горохи», что и вчера, и по тому же простиранию. Габбро-долеритов и в помине нет.

И сразу пустым и скучным сделался маршрут, злее стали кусать комары.

Он отдал карту и пикетажку Матусевичу и сказал устало:

– Веди дальше сам. Посмотрю, как у тебя получится.

Обрадованный Матусевич пустился почти бегом, а Князев вышагивал сзади, рассеянно глядя по сторонам и изредка сверяясь с компасом.

Между деревьями мелькнуло озерцо. «Молодец, – отметил Князев, – точно идет».

– Андрей Александрович, – обернулся Матусевич, – через километр поворот. Может, пообедаем здесь? Воды дальше не будет.

Князев взглянул на карту и отрицательно качнул накомарником:

– Отдохнем после поворота. Вот на этом ручье. – Он ткнул пальцем в карту.

До ручья им попались еще два обнажения. Первое было несложным, и Матусевич принялся описывать сам. Он старался вовсю: наколотил кучу образцов, каждый подолгу осматривал, ощупывал, чуть ли не обнюхивал и исписал почти две страницы.

Князев безучастно сидел в сторонке, поглаживал Дюка, уткнувшего к нему в колени нос, и помалкивал. Матусевич наконец закончил, выложил образцы в ряд и горделиво пригласил:

– Андрей Александрович, вот смотрите!

Князев пробежал глазами по образцам, отобрал один – самый представительный, а остальные небрежно смешал.

– Ты хоть спину свою пожалей. Если на каждом коренном столько образцов брать, надо с лошадью ходить.

Прочитав описание, Князев улыбнулся:

– У тебя написано «интрузия прижимается». Она хоть и женского рода, но не девочка, чтобы прижиматься. И не надо этих лишних слов – «порода представлена» и «имеет место». Согласен? А в общем, ничего, нормально.

Второе обнажение задержало их надолго. Почти у самого ручья в крутом береговом обрыве еще издали были заметны породы различного облика, рваные контакты и какие-то мелкие перемятые слойки. Князев довольно хмыкнул и устремился вперед, как воин на приступ. Обнажение обещало быть интересным.