Акбузат - страница 12

Когда топили жену Сура-батыра, слышал я, как она, бедняжка, причитала: «Сердце мое, дитя мое остается! Из-за него душа моя изнывает. Знала я, что вы убили мужа, поклялась не говорить об этом никому, пустила по стране слух, будто умер он от болезни. Хотя было мне тяжко, все я вытерпела, не убивайте меня!» Не послушался ее хан, велел бросить ее в озеро. Велел он разыскать того ребенка, но как раз тогда ее яйляу откочевал куда-то от наших мест. Не смог хан отыскать того ребенка. А кто он был — может, мальчик, а может, и девочка — того я не знаю, — сказал старик.

Поражен был этими словами Хаубан, захотел он узнать всю тайну, до конца.

— Дедушка, а мне приходилось слышать, — сказал он, — будто батыров по имени Сура было двое. Рассказывают, что, когда умер один из них, его жена, не имея савана для него, обменяла оружие на полотно. А когда на седьмой день нужно было справлять поминки, в юрте у нее было пусто, вот она и ушла поискать чего-либо съестного у соседей, да так и пропала.

— Эх, сынок, — отвечал ему старик. — Жена Сура-батыра исчезла так, как я рассказал. И сам он умер так, как я говорил. Только слух, будто его оружие на саван поменяли — пустая болтовня. Никто ничего не продавал. Так сказали, чтобы хан с нее ничего не потребовал. А жена батыра знала, у кого это оружие хранилось.

Спросил тогда Хаубан:

— А что же хан не взял то оружие, когда убил батыра?

— Взял бы, да не нашел — не знал, где его оставил батыр, — ответил старик. — Хан-то знает, что это оружие осталось еще от самого Урал-батыра. А Сура-батыр тогда вернулся с охоты очень уставший, а сам то оружие отдал Тараулу, с которым всегда вместе ходил на охоту. Его он послал поохотиться, а сам решил отдохнуть, пока тот не вернется.

Тараула я встретил по дороге. Потом завернул было к Сура-батыру, проведать его, вижу: Масем-хан со своим верным визирем Акбулатом радуются тому, что бог дал им на земле то, что надо было ждать с неба. Смотрю — они убили спящего Сура-батыра. Оказалось, они тоже вышли на охоту и наткнулись на него в лесу.

Потом слышу, вроде договариваются, как быть: если, говорят, бросим в воду, народ не узнает, жив Сура-батыр или мертв. Тогда, полагаясь на него, по-прежнему будет идти против нас. Так пусть люди узнают о его гибели — позовем его жену, возьмем с нее клятву, что расскажет, будто Сура умер от болезни.

Услышав такие слова, отправился я опять к Тараулу, да только не нашел его. Пришлось мне обратно домой поворачивать.

Потом только узнал я, как было дело с женой Сура-батыра. Что она могла поделать, бедняжка? Поступила, как было велено.

Ох, Сура-батыр, Сура-батыр! Каким он был человеком! Долгие годы воевал он с Масем-ханом и с его визирем Акбулатом, не отдавал им Урала! Когда он был жив, мужчины на Урале жили, словно рыбы в воде, словно птицы, пели в лесах. Погубили такого батыра!

Задумался тогда Хаубан: «Неужто и вправду старуха, что встретилась мне на дне озера Шульген, — моя мать?»

Поблагодарил он старика, переночевал в той юрте, а наутро отправился по соседним аулам, стал расспрашивать об отце своем и матери. Все говорили ему об одном и том же. Долго бы он так ходил, но тут донеслась до него весточка — Масем-хан устраивает большой туй[8]. Тогда решил Хаубан вернуться на яйляу хана.

Вернулся Хаубан на ханское яйляу, смотрит — со всех окрестных аулов пришло народу видимо-невидимо. В праздничных одеждах, нарядные прогуливаются аксакалы[9], тарханы[10] и бии[11], их сыновья гарцуют на аргамаках, скачут мурзы на резвых рысаках, прогуливают своих скакунов под уздцы. Нет свободного места на ханском яйляу!

Собрались на одной стороне майдана батыры, что не имеют ни коня, ни шубы. Встали рядом с ними и старики. Другую сторону заняли девушки, женщины, старухи и дети. Посередине майдана стояли, жены Масем-хана, три его дочери и зятья. Аксакалы, тарханы и бии, тем временем ждали начала празднества. Шумной толпой окружили они хана.

А возле майдана готовились к состязаниям участники туя — борцы, ловко накрутив кушаки на руку, волнуясь, ходили взад и вперед; певцы пили десятками сырые яйца, чтобы лучше звучал их голос, кураисты брызгали водой на кураи, всадники друг за другом, в одном строю, водили рысаков вокруг майдана.