Акбузат - страница 13

Подошел тогда Хаубан к майдану, внимательно осмотрелся. Но девушки, что была бы похожа на Айхылу, не нашел он возле хана.

Прошло время, пока народ не спеша собрался, заполнил собой весь майдан. Только тогда, в окружении множества дворцовых девушек появилась и Айхылу. Увидев ее прекрасное лицо, все юноши изумленно, не в силах что-то сказать, уставились на нее.

Но пора было начинать праздник. Вышел тогда на середину майдана Масем-хан, возвысил свой голос, сказал:

— Во славу страны всех вас позвал я на майдан! Радость большая согрела мне душу — дивом похищенная моя дочь милостью божьей стала свободна! Вернулась она живой-здоровой, и потому сердце мое радуется, словно в ночь перед праздником святым! Дал я Богу обет — тот, кто мой трон защитит, кто счастье мое отстоит, отомстит Шульгену, дива убьет, отсечет ему голову и мне принесет — тому батыру отдам я свою дочь в жены, того назову я своим зятем!

Услыхали эти слова батыры, задумались, не смея произнести ни одного слова. Сказал тогда Акбулат-бий, везир Масем-хана, глядя на Айхылу:

— Расскажи нам, что приключилось с тобой? Пусть узнают батыры, как ты осталась в живых.

Встала рядом с отцом Айхылу, рассказала она о том, что с ней случилось:

— Однажды выехала я в поле на резвом караковом рысаке. Со мною были все девушки из дворца. И вот когда веселились мы на том лугу, что возле озера Шульген раскинулся, когда собирали букеты цветов, вдруг увидела я возле себя такое чудище — медведем его назвать, да вот только шерсть на нем стоит дыбом, волком бы назвать, да только крупнее он. Без страха кинулось чудище, схватило меня своей страшной лапой. От ужаса я растерялась, не знала, как быть, чувств лишилась, а тело мое словно мертвым стало.

Когда я открыла глаза, увидела — девушки стоят возле меня, от страха остолбенев, безмолвные, перепуганные. Лица у них пожелтели, словно медными стали, радость исчезла с них исчезла. Все они были похищены, как и я, с родной землей разлучены. С ними познакомилась я, спросила, из каких они стран.

Потом вдруг подошла какая-то старуха — в морщинах у нее все лицо. Мы всей толпой вокруг нее собрались. Поначалу она у всех расспросила, из каких мы краев, какого рода-племени. Потом она сама поведала о себе:

«Муж мой — из славного на Урале рода богатырей. Кто он — это вам будет известно по имени его. (О том же, кто убил его не скажу — будет горько одной из вас).

Не уступавшим хану дорогу батыром был Сура-батыр. Прицелится, выстрелит — никогда не промахнется, никому не уступал он в меткости.

Однажды заснул он мертвым сном, и его застал враг, крови его жаждавший. В сердце вонзил ему враг стрелу, убил моего мужа.

Чтобы я не рассказала никому, чтобы не подняла шума на Урале, заставили меня клятву принести, а потом и вовсе в воду бросили.

Как только попала я в озеро, тут же проглотил меня какой-то зверь. Пасть его так велика, что он не задел меня ни единым зубом.

Приплыл он в свое логово, изрыгнул меня невредимой. „Выходи скорее, — сказал он, — ты попала туда, куда тебе было надо. Нет у тебя другого пути!“

Удивлена я была этому, пересилив страх, спросила, почему он оставил меня в живых.

— Когда был жив твой муж, он однажды стрелял в меня, — сказал тот зверь. — Выхватил он нож, сказал со смехом: „Шкуру с тебя сдеру“. Стал я его умолять, просил отпустить, кровавыми слезами заплакал. Сжалился он надо мной, убрал свой нож страшный, сказал мне тогда: „С детства живешь ты в рабстве, бросил ты отца с матерью, язык и обычаи свои позабыл… Как же ты жалок!“

Я — батыр падишаха Шульгена, зовут меня Кахкаха! Покорен я повелению своего владыки, день и ночь рыскаю по Уралу, пожираю всякого, кто попадется мне на пути. Но с того дня понял я: „Даже если душа моя от голода будет разрываться, не станет мне пищей человек несчастный и обездоленный!“

Ты спросишь, куда ты попала? Да, эта страна такая — слезы кровавые, что людьми проливались бессчетно, стекались в это место, и однажды озеро образовалось из этих слез! Вот в какую страну ты попала, вот где ты будешь жить долгие годы!