Акбузат - страница 14
Владеющий троном этой страны падишах от рождения был бием. Его дворцы выстроены из костей зарезанных, замученных людей. Сады, что дворец окружают, цветы, что их украшают, кровью обильно политы».
Вот что сказал тот зверь, вот что поведала нам старуха. Поняла я тогда — тот, кто меня похитил, кто ее в живых оставил — одно и то же чудище!
А потом вдруг явился один егет. Сказал, что он с Урала. Осматривал он дворец и там встретил меня. Ушел он, и вскоре смежил мне веки сон. Очнулась я ото сна, почувствовала, что лежу на земле. Вздрогнула я, вскочила на ноги, огляделась по сторонам. Не верила я собственным глазам, Снова и снова смотрела вокруг, как, голубея в тумане, вздымаясь к облакам, передо мною лежал мой родной Урал.
А невдалеке, словно коварный глаз, улыбающийся сквозь ресницы, проглядывало сквозь камыши озеро Шульген!
Я смотрю, а луга утопают в цветах, по лесам и горам разливается пение птиц, проворный свежий ветерок растрепал мои волосы… Как только увидела я снова родные края, сердце мое переполнилось радостью!
Вскочила я проворно, хотела бежать, вижу — неподалеку от меня сидит какой-то егет… Сердце мое забилось сильнее, и я не смогла удержаться — подошла к нему… Пригляделась… Это был тот же самый егет!
А перед ним стоял тулпар, словно ждал, когда батыр поскачет в бой… Чудесен тот конь, изукрашен богато — седло его в золоте и серебре, лучшей кожи подпруга на нем, чепрак жемчугом украшен, с тисненой кожей по краям, с застежками из кожи оленьей. Стремена у него серебряные, лука седла — золотая, сердоликом увенчана, плеть змеится на ней, а к седлу хурджун приторочен.
Нагрудник на коне сафьян отделан, подхвостник на крупе лежит, недоуздок шелковый, уздечка — с удилами двойными, а поводья к луке прикреплены…
Грива крутая у того тулпара, шерсть жесткая, спина, как у щуки! Весь поджарый, ребра гладкие у него, а ноги, как у зайца. Круглы его копыта, морда заострена, уши торчат, словно камыши, ноздри широкие, грудь — высокая, как у сокола, медью отливают его глаза, шея петушиная, челка легла по обе стороны лба, нижняя челюсть заострена, губы сжаты.
Разговаривает он человеческим языком, тому егету советы дает. Таков этот небывалый, невиданный конь! И вот он слушается того егета, что вызволил меня из плена. Не сказал он, что в жены меня возьмет, на честь мою не посягнул, в путь меня проводил, а сам со мной не пошел, хотя и звала его я с собой!
Выслушал народ эту речь, подивился немало. Поднялся тут великий шум, все только и говорили, что, должно быть, это был тот самый бессмертный старик, потому простому человеку такое не под силу…
Поднял тогда руку Масем-хан, внимания к себе призвал. Успокоился постепенно майдан, стихли разговоры, тишина звенящая установилась. Медленно и торжественно сказал тогда владыка земли:
— Вот тебе яблоко, дочь моя! Одари им того батыра, что с условием моим согласен будет, кто старуху, что видела ты, доставит сюда из Шульген-озера!
Обошла тогда Айхылу батыров, что собрались на майдане. Ни один яблоко взять не осмелился. Разгневался тогда Масем-хан, но виду не подал. Отослал он батыров и народ, повелел собраться на следующий день.
Вместе со всеми ушел оттуда Хаубан. Неподалеку от яйляу призвал он Акбузата, подпалив его волос. Велел он волшебному коню привести ему к завтрашнему дню старуху, что живет в озере. Сказал тогда Акбузат:
— Без боя у Шульгена ничего не возьмешь…
Вскочил тогда егет на Акбузата, смело направился к озеру. Издалека услышали стук копыт волшебного коня подводные жители, перепугались, шум подняли.
Сказал тогда Акбузат своему батыру:
— Это дочь падишаха со своей охраной на поверхность озера поднялась. Нас почуяв, скрылась она в глубине подводной.
Я брошусь в воду, озеро переплыву — от этого берега до того, а ты — рассекай мечом воду. Там, где мы с тобой проскачем, образуется суша, она напополам разрежет озеро. Когда оно поделится на мелкие части, выйдет дочь падишаха. Что потребуешь — отдаст. Только смотри, сиди в седле крепко!
Бросился Акбузат в воду, великую бурю поднял. Крепко держался в седле батыр, яростно сверкал его меч, рассекая воду.