Алесия, барышня в бегах - страница 40

— Это видеосвязь с землёй, — сказал Эбрел, — это родственники Зегзицы. Нам лучше выйти.

— Говорите, — сказала медсестра голограммам, — он может вас услышать. Это будет ему полезно.

— Сыночек! — сказала женщина.

И меня затошнило. Увидеть убитых горем родителей Клима — что могло быть хуже.

— Идём, я же говорил тебе, — сказал мне Эбрел.

И Эбрел, буквально, вынес меня из палаты.

— Я пойду, поговорю с врачом, — сказал Эбрел, усаживая меня на жёсткую скамейку — а ты пока подожди меня здесь, я отвезу тебя обратно в «Оршойю».

Эбрел взял мои пальцы, поднёс их к своим губам и поцеловал.

— Здравствуйте, инспектор Виллемс.

Я подняла взгляд, и увидела, что Эбрел обращается к мужчине средних лет, одетого в классический тренч поверх костюма-тройки, и державшего в руках шляпу. Он, видимо, только что подошёл к нам.

— Здравствуйте, господин Доньярт, — сказал этот человек, — здравствуйте, барышня, — обратился он ко мне, — вы только что навещали пострадавшего? Клима Зегзицу?

— Да, — сказала я, силясь понять, что означает слово «инспектор»

— Кем вы приходитесь пострадавшему?

— Я… я просто…

— Просто знакомая, — сказал за меня Эбрел.

Он всё ещё держал мои пальцы в своей руке.

— Я бы хотел с вами поговорить, — сказал мне инспектор Виллемс.

— Я должен предупредить вас, что разговор, который сейчас состоится, записывается. Вас это устраивает? — спросил меня инспектор Виллемс.

Я кивнула головой.

— Как ваше имя? — спросил меня инспектор.

В моей памяти тут же всколыхнулся образ госпожи Бибиан, запрещавший мне сообщать кому либо, что я — Алесия Уителл. Потому что Алесия Уителл, сбежавшая невеста Бэзила Бибиана, находится в психиатрической лечебнице, и разрушать эту легенду с моей стороны бессовестно. Я помнила это, но у меня сейчас не было никаких сил врать и изворачиваться.

— Моё настоящее имя Алесия Уителл, — сказала

— В каком смысле «настоящее»? — вежливо переспросил Виллемс.

Это было так долго, так утомительно — рассказывать, почему у меня есть настоящее и не настоящее имя. Но деваться мне было некуда, и я сказала:

— Я должна была выйти замуж за Бэзила Бибиана. В кафедральном соборе Венеры. Но я сбежала в день своей свадьбы, прямо из собора. Мои родные сейчас делают вид, что я нахожусь в лечебнице, я не могу вам сказать, какой. Спросите у моей мачехи Карензы Уителл. Уточните у неё. В агломерации Марса я живу под именем Алесия Норова.

— Как интересно, — сказал инспектор Виллемс, — а что вас связывает с господином Зегзицей и господином Доньяртом?

— Я сбежала со своей свадьбы на звездолёте Эбрела Доньярта. На «Валькирии». Которая потом взорвалась.

Инспектор выпрямился. В глазах его промелькнул целый хоровод мыслей.

— Как интересно, — повторил он, и, похоже в этот раз он произнёс эту фразу искренне. — Не хотите же вы сказать, что находились на «Валькирии» в момент взрыва?

— Да. Я там находилась.

— И, как я понимаю, — сказал инспектор Виллемс, — вас спас пролетавший мимо Зегзица?

— Да.

— Он не заявил о вас…

— Я просила его этого не делать. Я боялась, что меня будут искать мои родственники.

Инспектор пожевал губу.

— Логично. — Сказал он, — И, как я понимаю, за время этого…ммм… путешествия на «Валькирии», вы успели хорошо подружиться с господином Доньяртом? Ведь он, буквально, не отходит от вас, это хорошо видно по камерам наблюдения «Гамаюн-молла».

— Он меня преследует, — сказала я инспектору.

И я готова была сказать не только это, я хотела сообщить инспектору Виллемсу, обо всем, что Эбрел вытворял на «Валькирии»… Но инспектор Виллемс в этот момент переспросил:

— Господин Эбрел Доньярт преследует вас?

И в этом вопросе не было ни насмешки, ни сомнения. Инспектор Виллемс очень вежливо меня переспрашивал. Подчёркнуто вежливо, подчёркнуто внимательно. И я поняла, что он мне совсем не верит. Я осознала, что если судить, по записям из «Гамаюн-молла» то никакого преследования там не увидишь. Там можно увидеть только как Эбрел делает мне предложение в «Коростеле», и как я танцую с ним в обнимку после выступлений в «Оршойе». И как, одновременно, я бегаю к Климу.

— Эбрел Доньярт позвал меня замуж, а я не хочу за него выходить, — сказала я инспектору.