Алладин против кардинала - страница 12

Джин не на шутку забеспокоился. Он сразу сообразил, что найти Алладина будет очень непросто. И для беспокойства было несколько причин. Во-первых, Джин должен подчиняться только своему господину, и никому больше. Так что приказать искать Алладина может только сам Алладин. Во-вторых, никто не знал ни названия страны, ни времени, в котором жил Федерико. Единственное, что сумел вспомнить Яго, это то, что родина ученого находится на побережье Средиземного моря и что там есть башня Дардиллия.

Друзьям предстояло решить нелегкую задачу. На балконе воцарилась полная тишина. Даже Абу усиленно двигала бровями и ушами, всем своим видом желая показать, что напряженно размышляет.

Внезапно Яго осенила гениальная идея.

– Эврика! – закричал он. – Ведь я же умею копировать любые голоса. А уж голос Алладина изобразить мне ничего не стоит. Мы же почти все время проводили вместе.

Джин и Абу ровным счетом ничего не поняли из слов попугая и попросили объяснить им все как следует.

– Вот бестолковые, – горячился Яго. – Да ведь я могу отдавать Джину приказания, будто бы я – это вовсе не я, а сам Алладин. А ты, Джин, отвернись и представляй себе, что разговариваешь со своим господином.

– Хм! Неплохо придумано! – одобрил Джин. – Ладно! Будешь мне приказывать! Да смотри только не злоупотребляй своим служебным положением, а то я быстро обернусь и скажу: «И отчего это, Алладин, у тебя такие большие глаза?..»

Итак, друзья решили отправиться в дорогу на поиски Алладина и Жасмин. Абу притащила старинную карту, где были отмечены все страны, расположенные возле Средиземного моря. Решили посещать все по порядку и интересоваться, не знает ли кто о грозной тюрьме под названием Дардиллия. Ведь это была единственная зацепка. Никаких других ориентиров друзья не знали.

Джин заявил, что с этой минуты они все превращаются в настоящих сыщиков. Лично он видит себя не кем иным, как Шерлоком Холмсом. Яго Джин отвел роль доктора Ватсона и всучил ему круглое пенсне.

– А кто же тогда я? – надулась Абу, раздосадованная, что ее обошли вниманием.

– А ты – собака Баскервилей! – хохотнул попугай и важно покосился на обезьяну сквозь стекла своего пенсне.

Джин решил поддержать эту идею и вручил Абу медный ошейник.

– Благодарю покорно, – отказалась та. – Мне больше по душе роль миссис Хадсон, и я пойду варить кофе.

С этими словами Абу развернулась и отправилась прочь с балкона.

– Мне все ясно! – закричал Яго. – Она струсила лететь с нами на поиски Алладина и Жасмин и специально нашла причину, чтобы обидеться и остаться дома.

– Клевета! – заверещала Абу. – У меня и в мыслях не было предать своего хозяина. Хорошо. Давай сюда свой ошейник, буду собакой Баскервилей.

Яго посоветовал Джину спрятаться вновь в лампу, для того чтобы вызвать его уже голосом Алладина. Джин нехотя полез восвояси. Как только его не стало видно, попугай потер лампу и с криком «Только, чур, не поворачиваться!» отбежал подальше.

– Слушаю и повинуюсь, мой господин! – пробасил появившийся Джин, отвернув голову назад. – Чего изволите?

– Желаю вместе с моей подругой Абу отправиться в путешествие по самым известным городам на берегу Средиземного моря! – заявил Яго голосом Алладина. – И желательно лет этак, на сто назад.

Не успели Абу и Яго и до трех сосчитать, как роскошный замок султана растаял прямо у них на глазах, и друзья очутились на пустынном морском берегу, среди камней и песка.

Волны с тихим плеском накатывались на сушу и так же тихо удалялись. Поблизости не было никаких признаков жилья. Однако зоркий обезьяний глаз заметил на горизонте очертания каких-то сооружений.

– Джин, надо снова тебя попросить перекинуть нас поближе, во-о-он к тем башням, – сказала Абу.

– Глупая! – зашипел на нее Яго. – Ты что, хочешь свалиться прямо на головы мирным жителям? Как ты потом докажешь им, что тебя не принесла нечистая сила?

– В самом деле, Абу, – поддержал попугая Джин. – К городу надо подкрасться незаметно. Здесь не так уж и далеко, а по пути можно кого-нибудь встретить и выведать кое-что про этот город.

– Тебе-то хорошо говорить, – захныкала Абу. – Ты влезешь в свою дурацкую лампу, и я должна буду тебя тащить на своем горбу.