Алмаз Чингисхана - страница 40

– А если и за Вороном гонятся собаки?

Но лая преследования оттуда, где мог быть Ворон, не доносилось; если такой лай вообще можно было расслышать. И её вопрос повис в воздухе.

– Ему без собак не сладко приходится, – высказался Мещерин. Он тоже вслушивался в ночные звуки и тоже напрасно. Затем глянул на полную луну в безоблачном небе. – Добежит ли?

В голосе Мещерина прозвучало сомнение. Никто не возразил, – в отличие от них, Ворону предстояло возвращаться к казакам, и его наверняка поджидали рассредоточенные во всех проходимых местах всадники, которые на их глазах покинули стойбище.

А Федька между тем бежал по пологому горному склону в обход предательской тьмы протяжённого оврага, усложняя себе путь к ожидающим товарищам. Он обнаружил тропу, которая пересекала встречный перелесок, и утроил бдительность, сменил бег на скорый шаг, так как густое переплетение теней деревьев и кустарников растворило бы, сделало незаметной любую засаду. Но и при таком поведении он ее прозевал. У глаз мелькнула и зашуршала в кустах стрела, за спиной – другая, третья. Визг, свист, треск многих веток подсказывали, что позади из засады выбираются уверенные в своём знании местности всадники, и их много. Не раздумывая, есть ли впереди другая засада, Ворон припустил наутек.

Тропа свернула наверх, где перелесок редел и заканчивался. Там, в густой тени низкого утёса, ему увиделся великан, который будто удерживал поперёк груди неподъёмное для человека толстое дерево. Ворон выхватил из-за поясного ремня единственный пистолет, завертелся на месте, готовый пальнуть в нападающих, откуда бы они ни появились.

– Ворон я! – закричал он на всякий случай.

На повороте тропы показались верховые преследователи и погнали его к великану.

– Ворон я! – заорал он в другой раз, едва ли ни громче свиста и визга наездников.

– А я смотрю, вроде ты, – шагнул вниз из тени выступа его рыжеусый одноглазый приятель и перестал казаться великаном.

Он пропустил подбежавшего Федьку под крону поваленного бурей дерева, которое подтащил к тропе, чтобы перекрыть её, с помощью Федьки быстро опрокинул ствол поперёк тропы, и они помчались через открытое пространство к низине, где была полоса лесной чащи. Первый всадник в горячке погони рубанул саблей по перекрывшей тропу шапке веток, другие накатили на него, смешались, и один повалился с седла под лошадиные копыта. Вслед Федьке Ворону и рыжеусому здоровяку полетели стрелы. Но лишь змеями зашуршали в траве и в кустарниках, дятлами застучали по деревьям, за которыми оба беглеца скрылись из виду. В укрытии чащи их встретили атаман и двое товарищей.

– Как дочь? – сразу потребовал ответа атаман.

Измученный беспокойством, он не мог ждать, когда Ворон отдышится.

– Выкрали, – весело блеснул черными глазами Федька. – А она хороша. Недолго ей гулять в девках...

Его прервал звучный пистолетный выстрел. Преследователь, который с саблей в замахе первым ворвался в лес, свалился к ногам атамана. Тут же пальнул и Федька. У других огнестрельного оружия не было, и вскоре, превосходя числом, спешившиеся монголы теснили казаков вглубь чащи, где постепенно окружали. Звон сабель, яростные выкрики, треск ломаемых и разрубаемых веток распугали птиц и зверей, которые стали суматошно покидать место сражения... Но как оказалось, пугались не все из зверей. За скрывающимися в чаще леса казаками продолжительное время следил охотник на людей, который выжидал удобного случая для нападения на самого беспечного из них. На этого охотника и наткнулся один из заходивших к ним с тыла степняков. Внезапный рык тигра, пронзительный вопль боли и ужаса человека, терзаемого страшными клыками, были неожиданнее грома для всех участников схватки. Лязг оружия в течение мгновений прекратился, будто всех разом поражало оцепенение.

– Людоед!!! – пронзительно завопил молодой узкоплечий монгол, увидев направленный на него блеск глаз большого хищника.

И вдруг общее оцепенение сменились безрассудной паникой. Только что рубившиеся яростно, насмерть, мужчины шарахаясь от собственных теней, бежали кто куда, до безумия пугаясь треска веток под своими ногами.