Алые маки на серых скалах - страница 12

стр.

— Баку, Асе! — поспешно отстранившись от Цолака, превратила в шутку свой невольный искренний порыв Ася и, пожав ему руку, заторопилась уйти.

— «На деревню дедушке»? Прямо по Чехову! Благодарю! Неумно, Ася, и грустно!

Ася смущенно опустила голову. Обратная дорога, как ни быстро шли подруги, показалась Асе долгой-долгой.

С этого дня непомерная тяжесть навалилась на нее. А глаза с тоской искали всюду среди парней Цолака Аматуни и не находили. Жив ли он? Она ведь знала, что на Эрзерумском фронте войска отступали. Пал город Ван. Турки огнем и мечом рвались к Арпачаю…

4

Новый, семнадцатый год Ася, как всегда, встречала дома. Это была семейная традиция: никуда в этот чудный праздник не уходить, чтобы весь год не разлучаться.

Мать замесила круглый пирог, спрятала в тесте серебряный рубль и запекла. Когда сели за стол, отец начал священнодействовать: он отрезал кусок, а Галка называла, кому его передать.

С какой поспешностью каждый, получив свою долю, тут же разламывал пирог, чтобы найти монету, которая должна в наступающем году принести счастье! Асе ни разу не досталась монета. А ведь ей было уже шестнадцать лет…

На этот раз монета не досталась никому — осталась в безымянной части пирога.

— Надо было разделить на большие куски. Тогда кому-нибудь все-таки досталось бы счастье, — сказала огорченная Галка.

— Зачем? Раз монета в доме, значит, все будет по-старому! Нового счастья, правда, не будет, зато и прежнее не отнимется. Лишь бы хуже не стало… — философски сказала мать.

— С Новым годом, дети мои! — с боем настенных часов отец поднял бокал, и все чокнулись.

С тех пор как полиция была с обыском в доме и школе, Гаврила Никитич заметно осунулся и помрачнел.

— Вот мать сказала, что если не будет нового счастья, так и не надо: лишь бы хуже не было… А куда еще хуже? — Отец чуточку захмелел, выпив по очереди за здоровье всех домочадцев.

— Эге, еще как бывает, — не согласилась с ним мать. — Есть такая притча народная. Плывет по реке отрезанная голова и все время твердит: пусть бог убережет меня от худшей беды… Прохожий удивляется — какая может быть худшая беда для отрезанной головы? В это время на пути встречается большой водопад. Голова падает с высоты и разбивается вдребезги. Теперь-то уж она навеки замолчала… Так вот, дети мои: даже самое худшее может обернуться еще более худшим. — Мать торжествующе посмотрела на отца.

— Скажи, а на что отрезанной голове жизнь? — засмеялся тот. Последнее слово, как всегда, осталось за ним. Все, в том числе и мать, долго смеялись.

Стояла бесснежная бакинская зима, больше напоминавшая позднюю осень. Снегу выпадало мало, да и тот, что падал, тут же таял в воздухе или, слегка покрыв землю, на следующий же день исчезал в песке.

Зато февраль был пронзительно холодным. Ветры носились по городу и продували насквозь все дома. Мало того, они засыпали улицы песком и пылью, хлестали по лицам прохожих.

В один из таких вечеров телеграф простучал о свержении самодержавия, образовании Временного буржуазного правительства и создании Совета рабочих депутатов. Город ветров обезумел от всеобщего ликования. Радовались все: старые и малые, мусульмане и христиане, женщины и мужчины, главное — и богатые и бедные. Ждали перемен! Почти у всех на груди оказались красные банты.

— С ума посходили люди, что ли? — растерянно причитала мать Аси. — Боюсь, начнется резня!

— Э-э, мать, отсталая ты у меня личность! Сейчас наступят свобода и равенство. Новое правительство сумеет защитить народ, — успокаивал ее отец, от задумчивости которого и следа не осталось: ходил как именинник, не пропускал собрания в клубах и митинги на площадях, не препятствовал и Асе бывать среди молодежи.

После общего ликования обстановка в многонациональном Баку с каждым днем начала осложняться. Подняли головы мусаватисты, дашнаки, меньшевики, эсеры, и все они вместе выступали против большевиков.

А рабочие Баку победу петроградского пролетариата считали сигналом для всеобщей забастовки. Она охватила все нефтяные промыслы, заводы, мелкие предприятия. Вскоре главным авторитетом для рабочих стала большевистская партия.