Америка, Россия и Я - страница 47

— У нас душа есть, а их, видать, Бог оставил, — добавила Анна, а Сергей продолжал:

— Не умеют они быть френами. Не умеют! Поживёте, оглядитесь и вспомните мои слова.

Сергей говорил на смеси четырёх языков: некоторые слова вставлял по–немецки, другие — только по–английски, русский с украинским у него давно перемешались. И вдруг изумил Яшу лингвистическим чутьём:

— У вас там, задалече, язык чистый, а у нас на Дону — мешаный.

Мы ласково распрощались, наевшись вдоволь ухи, и они пообещали нам приехать на ответный обед.

В день приглашения семьи Сергея Наугольного на обед я сделала украинский борщ с пирожками, вложив всё мастерство в своё коронное блюдо: курицу, фаршированную грецкими орехами. Толя купил для Валечки малахитовые серёжки для её тёмно–вишнёвых глаз. Долго я и он выбирали, чем оттенить её красоту. Купили ещё розы и лилии, — как у мадонны из «беседки роз». Когда всё было готово, позвонила Валечка, извиняясь:

— Маменька и папенька сказали, у нас очень много хозяйственных дел, и приехать мы не сможем.

Наш раздосадованный геолог уехал в Колорадо; — дальность его работы и была причиной их неприезда. Этот секрет нам потом открыла Наташа:

— «Донские казаки» убоялись, — увезут красавицу–дочку в другие горы!

Приготовленный для Валечки подарок наш друг подарил другой.

А мы в каждый праздник Рождества получаем переливающиеся, искрящиеся, с блеском, самые-самые нарядные поздравления от семьи «донского казака» Сергея Наугольного.

Задолго до Рождества мы получили рождественскую открытку, на ней: сугробы, завалившие несколько домов, стоявших вдоль деревни, до самых их треугольных крыш с трубами, из которых идёт тонкий голубой дым, и маленькая красная лисичка бежит на запах свежеиспечённого хлеба, прячась между домами.

Снег выступал на поверхность открыточки, блестел и хрустел прикреплёнными блёстками. Я с детьми долго рассматривала эту переливающуюся открытку, которой наша ближайшая соседка Филис поздравляла нас с Рождеством Христовым и приглашала всей нашей семьёй на праздничный обед.

Открытки в Америке можно купить для всех случаев, со всеми тебе угодными текстами — ничего самому не нужно выдумывать, ломать голову. Весь текст заранее отпечатан, только выбери подходящую для твоего настроения и случая. Можно купить целые поэмы и подписаться под ними своим именем; не говоря уже о тоннах простых открыток с разными размерами красного сердца и надписями: «я люблю тебя», «I love you». Подписал и больше не беспокойся.

К Рождеству в Америке готовятся с лета — начиная от Благовещенья; некоторые рьяные христиане покупают подарки за год, или за два — если раздружишься, раззнакомишься, подарок останется.

Рождение Христа отмечается со страшной покупательной силой; говорят, что бизнесы обогащаются так, как никогда, до его Рождения. Подарки покупаются всем: кто с тобой работает и не работает, кто соседствует и далеко живёт, кто с тобой дружит и кто с тобой не дружит. Особенно нужно позаботиться о своих подчинённых — чем больше ты подаришь подарков, тем лучше ты себя чувствуешь. А в каких обёртках! Обёрточная бумага так живописна, с орнаментами, фигурами, листиками, цветочками, что её можно вешать вместо картин, что некоторые и делают. Завязаны подарки ленточными бантиками с фестончиками, рюшечками, оборочками. Внутри могут быть палочки, лоскутки, завязочки, чехольчики для зубочисток, хвостики, перчатки с семью пальцами, однако они так притягательно обрамлены, что хочется как можно больше получить подарков и держать их не распаковывая.

Все славят и радуются, как хорошо, что он родился. Еврейские люди, не желая оставлять без подарков своих детей, тоже присоединились к празднованию, усилив праздник обновления-очищения Хануку, установленный в память возобновления богослужения в Иерусалимском храме за сто шестьдесят пять лет до Рождества Христова. Вот только мусульманские дети остались пока обездоленными, и разные–разные буддисты, но наверно, они примкнут каким-нибудь образом к праздничному потоку заманчивости. Даже в Древнем Риме в то время был праздник «Сатурналии», в честь Сатурна, проходивший в веселье и сопровождавшийся обменом подарками. Первым делом закалывали свинью как жертвоприношение.