Анархия в Сибири [сборник статей] - страница 9
Народное кандальное творчество
Под дождем и пронизывающим ветром, в мокрый снег идет голодная усталая партия. Грязь на дороге по колено. Несмотря на холод, многие сняли с себя неудобную обувь и месят слякоть босыми ногами. Женщины с грудными детьми и больные едут на телегах. Когда колонна подходит к деревне, артельный староста просит конвойного офицера разрешения спеть «милосердную» для сбора милостыни. Проходя через населенный пункт, сотня кандальников затягивает песню, похожую на рыдание и стон:
Милосердные наши батюшки,
Не забудьте нас, невольников,
Заключенных, Христа ради!
Пропитайте-ка, наши батюшки,
Пропитайте нас, бедных заключенных!
Сожалейтеся, наши батюшки,
Сожалейтеся, наши матушки,
Заключенных, Христа ради!
Мы сидим во неволюшке,
Во неволюшке, в тюрьмах каменных,
За решетками за железными,
За дверями за дубовыми,
Распростились мы с отцом, с матерью,
Со всем родом своим, племенем.
Под аккомпанемент звякающих цепей эта песня производит неизгладимое впечатление на публику. Бабы и дети выходят на улицу и кладут в мешки нескольких арестантов, назначенных артелью сборщиками, хлеб, мясо и другие продукты. На привале кандальники делят провизию, и это хороший приварок к тому, что они могут купить на свои 10 копеек.
На этапе арестантам устраивают перекличку и на ночь запирают в холодных, неотапливаемых камерах. Правительство так мало заботилось о здоровье каторжников, что расходы на их одежду и питание были меньше, чем средства, затрачиваемые на их похороны.
Карийские рудники
Работа в руднике зимой продолжалась с семи часов утра до пяти часов вечера, а летом — с пяти утра до семи вечера. Немалая часть этого времени уходила на дорогу от тюрьмы и обратно. Ежегодная добыча золота на Каре составляла 11 пудов, которые полностью шли в частную казну царя. На самом деле золота добывали гораздо больше, но многие арестанты из вольной команды прятали драгоценный песок и продавали его контрабандистам за водку и табак, а те увозили его за китайскую границу.
В награду за хорошее поведение в каторжных тюрьмах были созданы так называемые вольные команды. Благодаря этому новшеству в сибирское население каждое десятилетие вливались три-четыре тысячи уголовных преступников. Женам и детям арестантов разрешалось жить в этих командах. Они получали пособие от правительства, которое надеялось, что семейная жизнь окажет благотворное влияние на преступных отцов, но результат был противоположным.
Жены и девушки в каторжных поселениях неизбежно впадали в разврат, а сами арестанты не стремились создавать или сохранять семью и заниматься хозяйством. Они знали, что их в любой момент могут отправить в еще более отдаленный уголок Сибири, вплоть до Сахалина, и все их труды пропадут даром. Поэтому в вольной команде расконвоированный каторжник старался поменьше работать и побольше получать удовольствия, то есть предавался разврату и пьянству.
За удовольствия надо платить, и валютой была «золотая пшеница»—так арестанты называли песок. Торговля золотом считалась тяжким преступлением, но сами каторжники говорили, что «золото Божье» и что каждый праве добывать его для себя. По свидетельству современников, содержание карийских рудников ежегодно обходилось казне в 500 тысяч рублей, а царский кабинет каждый год получал со всех золотых приисков Восточной Сибири 3600 фунтов чистого золота.
В 1857 году начальник карийской каторги по фамилии Разгильдеев решил выслужиться перед царем и добыть для него 100 пудов золота. При нем на рудниках от цинги, тифа и переутомления умерли свыше 1000 каторжников. Это происходило во время царствования Александра Освободителя, который, конечно, и не думал потратить часть золота, добытого ценой тысячи жизней, на улучшение карательной системы.
В конце позапрошлого века на Каре содержалось 2507 человек, из них 600-800 женщин и детей. В середине столетия каторжан было меньше, и получается, что Раз-гильдеев уморил больше половины своих подопечных.
Словом «варнак» на сибирском жаргоне называли ссыльнопоселенцев или каторжников. Оно происходит от существовавшего в былое время обычая клеймить разбойников буквами «ВРНК», что означало «вор, разбойник, наказанный кнутом». Отношения между варнаками, беглыми каторжниками, и коренным сибирским населением можно назвать войной.