Анархия в Сибири [сборник статей] - страница 10

Арестантский профсоюз

Первым сибирским ссыльным был знаменитый угличский колокол, сосланный в Тобольск в 1593 году по приказу царя Бориса Годунова за то, что он ударил в набат в Угличе, призывая жителей к восстанию по случаю убийства царевича Дмитрия. В Тобольске опальный колокол «очистился» от своей вины, был заново освящен и 300 с лишним лет призывал православных к молитве. В XIX веке жители Углича пытались вернуть его себе, сочтя, что колокол достаточно наказан за свою политическую неблагонадежность тремя веками изгнания и может уже возвратиться домой. Но городской голова Тобольска утверждал, что колокол приговорен к пожизненной ссылке и что срок ее не истек. Кроме того, за давностью нахождения колокола в Тобольске первоначальные владельцы утратили на него все права, и он должен оставаться там, где находится. Вопрос этот даже пытались разрешить в судебном порядке.

Как писал Федор Михайлович Достоевский, только за 60 лет Сибирь приняла в свои объятия около 700 тысяч ссыльнокаторжных, а с женами и детьми эта цифра достигает миллиона человек.

В одиночку у арестанта почти не было шансов выжить, поэтому каторжники на первом же этапе организовывались в артель. Они выбирали старосту и создавали майдан — артельный фонд из взносов от всех своих ссыльных. Он представлял собой склад запасов, где узники могли покупать чай, сахар, белый хлеб, а тайно — табак, карты и водку.

Но главная цель артели — сопротивление произволу тюремной администрации и конвойной команды. Артель как организация с одной стороны поддерживала солидарность внутри уголовного сообщества, с другой — обманывала и подкупала взятками офицеров и солдат конвоя. Артель составляла планы побегов, изобретала способы добычи запрещенных водки и карт. Она нанимала в дороге у крестьян телеги или сани и продавала или даровала своим привилегию ехать в них часть дороги. Она же подкупала палача, чтобы он легче сек наказуемых, санкционировала все сделки и договоры между своими членами. Словом, артель — это тайная организация в преступном мире, такая же, как мир или община в жизни крестьян.

В тюрьме и на этапе артель имела абсолютную власть, неписаные, но строго соблюдаемые законы, свой кодекс чести. Неповиновение или измена артели карались смертью. Арестант мог лгать, грабить, убивать, лишь бы его поступки не вредили интересам артели. Если же он выдавал тайны артели тюремному начальству, хотя бы под страхом кнута, то мог считать себя мертвым. Во всей Сибири и в России не было уголка, где изменник мог бы избежать возмездия.

Арестанты, приговоренные к смерти тайными трибуналами, с разрешения начальства годами жили в строжайшем одиночном заключении, но приговор приводился в исполнение даже спустя долгое время и далеко от места, где была совершена измена.

История тюрем знает случаи, когда предатель был задушен ночью на море, на арестантском пароходе, шедшем на Сахалин. В другом случае осужденный был найден с перерезанным горлом на кавказском этапе.

Кодекс чести

Тюремное начальство знало о существовании артелей, но никогда не могло их уничтожить, поэтому мирилось с их существованием и старалось извлекать из них максимальную пользу. Например, конвойному офицеру выгодно рапортовать начальству, что у него не сбежал ни один ссыльный. Он зовет к себе старосту артели и предлагает: «Скажи своим ребятам, что если у меня никто не сбежит, я буду смотреть сквозь пальцы, если кто-нибудь из вас скинет свои кандалы». Староста передает это предложение артели, и та его принимает, после чего арестанты колотят камнями по обручам кандалов и сбивают их.

Конвойный офицер идет на должностное преступление, но он знает, что артель его не обманет. Если после заключения сделки кто-нибудь из ссыльных убежит из партии, то беглец будет отвечать за это перед артелью и рано или поздно поплатится жизнью за то, что нарушил кодекс чести. Офицеры даже делали взносы в артельный фонд, чтобы обезопасить себя от побегов. Обещания, данные артелью, свято соблюдались, и если вопреки запрету арестант бежал, то артельные вожаки, называвшиеся бродягами, сами брали на себя обязанность изловить беглеца или ловили вместо него другого беглого, тем самым спасая честь артели.