Анатомия измены. Истоки антимонархического заговора - страница 19
"У нас нет правящих классов. Придворные — даже не аристократия, а что-то мелкое, какой-то сброд".>{47}
Все военные неудачи на море и суше, как взятие Порт-Артура, Цусимская катастрофа, поражение при Мукдене, русское общество принимало с почти нескрываемым злорадством. Для Государя на первом плане было доведение до успешного — конца исторической борьбы, для общества — борьба против власти во имя коренных преобразований всего строя. Политическое возбуждение охватило самые разнообразные круги. Это было всеобщим помрачением. Был образован Союз Союзов, в который входил целый ряд свободных профессий. Одним из руководителей его был профессор П. Милюков.>{48} В земстве одержало победу левое крыло, которое тоже требовало конституции.
В это время по почину Вильгельма II, который вызвал американского посла и просил передать президенту Рузвельту предложить России свое посредничество, Государь согласился на переговоры, но только при условии, что и Япония предварительно согласится на эти переговоры. Государь ни в коем случае не желал, чтобы создалось представление, что Россия просит мира. В это время только Государь (как, впрочем, всегда) думал о чести России. Япония сейчас же согласилась, так как она достигла предела своих сил, в то время как Россия заметно оправлялась от нанесенных ей поражений.
Но безпорядки продолжались как в центральной России, так и в Царстве Польском и перекинулись во флот (броненосец "Потемкин"). За это время произошел целый ряд, политических убийств: Великого Князя Сергия Александровича (Московского Генерал-Губернатора), В.К. Плеве, Министра Внутренних Дел (оба еще до событий) и графа Шувалова, Московского Градоначальника. Государь и здесь заявил:
"Революционные проявления дольше не могут быть терпимы, вместе с тем не должны дозволяться самоуправные действия толпы".>{49}
Подготовка к мирным переговорам, между тем, шла полным ходом, и русским уполномоченным был назначен бывший всесильный Министр Финансов С.Ю. Витте. После описания мирных переговоров и назначения его первым Председателем Совета Министров уже после манифеста 17-го октября мы коснемся более подробно этой "зловещей фигуры".
"Между прочим, уже проезжая через Берлин, Витте виделся со своим другом, банкиром Мендельсоном, и говорил ему, что России, конечно, придется отдать Японии Сахалин и заплатить большую контрибуцию. Опасаясь сопротивления со стороны Государя, он просил устроить так, чтобы германский император повлиял на Него в сторону уступок".>{50}
Еще раньше, в беседе с германским канцлером Бюловым, Витте говорил:
"Как политик, я боюсь быстрых и блестящих русских успехов; они бы сделали руководящие санкт-петербургские круги слишком заносчивыми... России следует еще испытать несколько военных неудач".>{51}
Это было сказано в начале июля 1904 года.
В то же время Государь на телеграммы, присылаемые группами русских людей с просьбой не заключать мира, недостойного чести России, отвечал:
"Русские люди могут положиться на Меня. Я никогда не заключу позорного или недостойного Великой России мира".>{52}
Зато заграничное "Освобождение", сыгравшее позорнейшую роль с самого начала своей деятельности, все время твердило об уступках Японии. Земский съезд, собравшийся в Москве, устами Петрункевича заявил:
"...Революция — факт. Идти с петициями надо не к Царю, а к народу".>{53}
Государь увидел, что земские круги также заражены этим помрачением, каким была больна почти вся русская общественность.
Между тем начались совещания по поводу проекта Государственной Думы, о которой Государь говорил еще раньше 6 июня, заявив:
"Моя Воля — воля Царская — созывать выборных от народа — непреклонна. Пусть установится, как было встарь, единение между Царем и всею Русью, общение между Мной и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам".>{54}
Этот проект совещательного народного представительства получил прозвание "Булыгинской Думы".
На Портсмутской конференции, которая открылась 27 июля, японцы предъявили свои условия. Они были в некоторых пунктах неприемлемы для Государя. Он заявил, что ни о контрибуции, ни об уступках территории не может быть речи. Витте настаивал на уступках. В конце концов Государь согласился отдать Южную часть Сахалина с обязательством не возводить на острове укреплений и, конечно, отказался окончательно от выплаты какой-либо контрибуции. И Рузвельт, и Вильгельм, и Витте были уверены в отказе Японии на эти условия. Япония согласилась на все предложения Государя.