Английская игра

Натянув почти до глаз одеяло и клацая зубами в обледенелой комнате, Лауверс сидел за столом, склонившись над передатчиком. Он подсоединил батареи, надел наушники, поморщился от прикосновения стылой пластмассы и щелкнул включателем. На крохотном белом экранчике заметалась стрелка; она тоже, казалось, дрожала от холода, тисками сжавшего Гаагу.

Минут через пять стрелка успокоилась, и наушники наполнились жиденьким писком. Губертус Герардус Лауверс (позывные Р. Л. С. для центра британской разведки) начал выстукивать свое сообщение.

Неожиданно за спиной распахнулась дверь. Вслед за струей морозного ветра, выметшего людей с улиц, в комнату вошел хозяин квартиры Теллер. Лауверс практически ничего не знал ни о Теллере, ни о его обаятельной жене; знал только, что они давно уже участвуют в голландском Сопротивлении и их явка считалась самой надежной. Лауверс пришел к ним месяц назад, сразу по прибытии из Лондона. С тех пор во время каждого

– В квартале тихо! – спросил Лауверс, не отрываясь от ключа.

– Как обычно

– Немцев не видать?

– Стоит одна машина с военным номером внизу, у Фаренгейтстраат. В кузове солдаты, но без оружия. Похоже, что отпускники.

Лауверс, не говоря ни слова, стал разбирать аппарат и складывать его в черный чемоданчик.

– Уходим.

Они дошли до Кипрусстраат и собрались уже свернуть за угол, как сзади, обдав их грязью, затормозил большой черный «мерседес». Оттуда выскочили пятеро в кожаных пальто. В Мгновение ока двое прохожих были скручены, ловкие руки обшарили их карманы и втолкнули в машину. Лауверс закусил губу, глядя, как большое тело Теллера беспомощно дергается между каменными фигурами гестаповцев.

Лейтенант Теллер был рядовым в Сопротивлении, не резидентом, не связным – простым бойцом. Ему предстояло пройти свой недолгий тернистый путь до концлагеря и исчезнуть.

Лауверса ждала другая судьба. Его не били, его даже ни разу не ударили при аресте.

Его пересадили во вторую подъехавшую машину и повезли назад, домой к Теллеру. Все это развертывалось почти безмопвно, как будто уши Лауверса были заткнуты ватой. Вот он в комнате, откуда десять минут назад радировал в Лондон. Напротив него на табуретке сидит жена Теллера. Она делает усилие, чтобы не заплакать, и подчеркнутей равнодушно смотрит не Лауверса. Она ничего не понимает. Лауверс тоже.

Конечно же, они не подозревали, что то утро станет началом загадочного эпизода тайной войны°двух разведок, вошедшего в историю под названием «АНГЛИЙСКАЯ ИГРА».

Это произошло 6 марта 1942 года. Наутро после ареста Лауверс проснулся в узкой комнате, странно чистой для камеры. Стены были покрыты ровной кремовой краской, и ни одного слова ненависти или отчаяния не было видно на ней. Он лежал на настоящей кровати, а не на нарах.

Боялся ли он? Сейчас уже, пожалуй, нет. Страх остался где-то позади. Его взяли, и он не заговорил. Его не пытали: ногти, зубы, челюсти, кожа были целы.

В скважине скрипнул ключ, и на пороге появился капрал с бидоном горячего кофе; он налил Лауверсу кружку, подождал, затем налил еще одну.

Именно в этот момент в комнату вошел майор Герман Гискес. Он был в штатском. Лауверс обратил внимание, что его серый в елочку костюм был из английской шерсти и английского же покроя.

Поскольку в помещении не было стула, майор Гискес сел прямо на кровать в ногах у голландца.

– Итак, вы отказываетесь назвать свой код, лейтенант Лауверс, – произнес Гискес, протягивая пленному пачку сигарет. – Ну что ж, это ваше дело. Тем не менее я повторю вам то, что сказал накануне.

В майоре Гискесе, будь он в форме или в гражданском, за версту можно было распознать кайзеровского офицера. Воробьиная головка надменно откинута назад. Аккуратнейшие усики подчеркивают линию почти безгубого рта. Его можно было бы вполне принять за барона, проматывающего богатое наследство. Однако Герман Гискес занимался другим делом, и его рвение и изобретательность нашли подходящее для себя поприще: он представлял в Голландии немецкую военную разведку – абвер – и был доверенным лицом ее главы, адмирала Канариса.

– Насколько я уважаю вас, лейтенант Лауверс, – продолжал Гискес, – настолько я презираю людей, пославших вас сюда. Они уверили вас, что вы будете сражаться за свою родину, за благо Нидерландов. Ложь! Их цель – разжечь здесь братоубийственную войну. Англичане требовали, чтобы вы раздали оружие юнцам и безответственным элементам, дабы те залили страну кровью, не так ли?