Античный анекдот - страница 22
Филипп стряхнул с себя дремоту, выслушал обвиняемого заново, очень легко понял, что допустил ошибку, но царского приговора отменить уже не мог. Зато огромный и несправедливый штраф приказал уплатить из царской казны.
После победы под Херонеей Филипп Македонский прислал спартанскому царю Архидаму короткое письмо, написанное в весьма надменном тоне.
Спартанцы, надо отметить, в указанном сражении участия не принимали. Спартанский царь ответил Филиппу тоже очень кратко: «Если ты, царь, измеришь свою собственную тень, то узнаешь, что после победы она нисколько не удлинилась!»
Как-то к Филиппу Македонскому привели двух пленников. Они с такой яростью начали наговаривать друг на друга, что царь еле их остановил. Зато, остановив, тут же вынес свой приговор:
— Первому из вас приказываю немедленно убраться из моего государства! Что касается второго — то он должен тотчас последовать за первым!
Александр Македонский, будучи подростком, укорял своего отца Филиппа:
— Если ты и впредь будешь так же хорошо воевать, то мне не останется для завоевания ни одной страны!
Однажды Филипп Македонский купил за огромную сумму, в тринадцать талантов, удивительного фессалийского коня, названного Букефалом. Конь оказался настолько диким и неукротимым, что оседлать его не мог никто из царского окружения. Когда же это довольно легко удалось сделать юному царевичу Александру, растроганный до слез Филипп воскликнул:
— Ищи, мой сын, себе иного царства! Наша Македония для тебя слишком мала!
Будучи прекрасным атлетом уже в ранней юности, Александр, однако, никогда не соглашался выступать в соревнованиях перед многочисленными зрителями.
— На арене я смогу выступать лишь тогда, — говорил он, — когда моими зрителями будут одни цари!
В юности, как известно, Александр учился играть на кифаре.
Однажды учитель указал ему, по какой струне следует ударить.
— А что будет, — поинтересовался царевич, — если я ударю по другой струне?
Учитель отвечал:
— Для того, кто собирается править миром, — ровным счетом ничего не случится. Но слишком много для того, кто собирается стать музыкантом…
Когда Александр Македонский узнал об учении Демокрита о существовании бесчисленных миров, он страшно огорчился:
— А я… Не обладаю пока что ни одним из них!
Когда юный еще Александр Македонский наведался в Коринф, многие государственные деятели и виднейшие эллинские философы стремились попасться ему на глаза. Но только не нищий киник Диоген, который, по давней привычке, как раз там и спасался от жаркого афинского лета.
Александр отправился к Диогену сам.
Философ, растянувшись на теплой земле, лишь взглянул на него прищуренным глазом.
Поздоровавшись, царь поинтересовался, не может ли он чем-нибудь помочь Диогену.
— Отойди немного в сторону, — попросил Диоген. — Не заслоняй мне солнца!
Возвращаясь, Александр задумчиво бросил своим друзьям:
— Да, если бы я не был Александром… Я желал бы тогда стать Диогеном!
В другой раз, при встрече, Александр Македонский поинтересовался у Диогена:
— Почему тебя зовут Собакой?
Тот с готовностью ответил:
— Да потому, что если кто бросает мне подачку — перед тем я виляю хвостом. Кто ничего не бросает — того облаиваю. А кто злой человек — того просто кусаю.
Александр Македонский спросил у Кратета, ученика Диогена:
— Хочешь, я восстановлю твой родной город?
Имелись в виду знаменитые Фивы, разрушенные за непокорность по приказу Александра.
— А зачем? — ответил Кратет. — Найдется новый Александр-разрушитель.
Александр Македонский очень любил общаться с выдающимися философами.
Однажды, пригласив к себе на пир Анаксарха Абдерского, царь спросил:
— Как тебе показалось мое угощение?
Тот признался:
— Отличное. Только бы добавить голову одного сатрапа…
Царь и окружающие засмеялись. Все поняли, что имелся в виду Никокреонт, жестокий сатрап острова Кипра, с которым Анаксарх постоянно враждовал.
Под царским взглядом сам Никокреонт низко опустил голову.
После смерти Александра Анаксарх какими-то судьбами оказался на Кипре и тотчас был схвачен там Никокреонтовыми пособниками. По приказу тирана его бросили в ступу и начали толочь пестами.