Античный анекдот - страница 24
— Вот что представляет твое царство! — сказал он, наконец, Александру.
Македонский владыка все понял.
— Так что же мне делать? — спросил он мудреца.
Калан в ответ встал на середину брошенной шкуры — и она крепко прижалась к земле.
Царь призадумался.
Македонское войско по-прежнему с трудом преодолевало безводную пустыню. Страшно хотелось пить. Какие-то встречные люди отыскали в своем караване немного воды. Ее хватило только наполнить один воинский шлем. Шлем с водою поднесли царю.
Александр взял поднесенное в руки и оглянулся на своих воинов.
— Нет! — тут же раздался царский голос. — Если я буду пить — их покинут последние силы!
И царь выплеснул воду на раскаленный песок.
Много лет спустя после смерти Александра Македонского философ Онесикрит, неизменный участник его походов, читал свои воспоминания царю Лисимаху. Когда автор добрался до места, где говорится о встрече Александра с амазонками, загадочными мифическими девушками, Лисимах, тоже участник тех походов, удивленно вскинул вверх брови:
— А где же я был в тот день?
Коринфянин Демарат, будучи уже в преклонных годах, нарочито отправился вслед за Александром Македонским в глубины Азии. Увидев македонского владыку на троне персидских царей в Сузах, старик расплакался:
— О, боги! Какой радости лишились те эллины, которые умерли, не увидев всего этого!
Когда Александр Македонский взял в плен индийского царя Пора, он тотчас спросил столь необычного пленника:
— Как с тобою обращаться?
— По-царски! — последовал ответ.
— Хорошо, — согласился Александр. — А не нужно ли тебе еще чего-нибудь?
— Я уже сказал — «по-царски», — ответил Пор. — Этим сказано все.
Философ Анаксарх частенько не упускал случая подтрунить над желанием Александра Македонского выдать себя за божество.
Однажды Александр сильно захворал, и врач Филипп приготовил для него лечебное снадобье. Когда слуги несли лекарство, Анаксарх засмеялся:
— Все надежды нашего божества — на дне вот этой чашки!
В Илионе (Трое) Александру Македонскому, среди прочих трофеев, показали лиру легендарного троянца Париса, о котором говорится в Гомеровой «Илиаде».
— Нет, я предпочитаю видеть ту лиру, — сказал Александр, — на которой играл Ахилл!
(Александр всегда хранил «Илиаду» у себя под подушкой и в молодости бредил подвигами героя Ахилла, победившего в поединке троянца Гектора.)
Аристотель всегда пытался и часто находил возможность влиять на своего бывшего воспитанника Александра Македонского. В одном письме ему он советовал: «Раздражение и гнев должны направляться не против низших, но против высших. Равных же тебе на земле нет!»
Перилл, близкий друг Александра Македонского, попросил как-то у своего повелителя немного денег на приданое дочери.
Александр распорядился:
— Выдать пятьдесят талантов!
Перилл даже руками замахал:
— Хватит и десяти, царь!
Александр не согласился:
— Тебе-то, быть может, и хватит, чтобы взять, но мне, царю, этого мало, чтобы дать!
Перед битвой под Гавгамелами Александру Македонскому донесли, что его воины сговариваются не сносить захваченную в бою добычу к царскому шатру, но присвоить ее себе.
Царь неожиданно развеселился:
— Чудесное известие! Значит, мои воины как никогда уверены в победе!
Невдалеке от Аорнских скал в Индии Александру Македонскому доложили:
— Царь! Место впереди непроходимое!
И еще добавили:
— А защищает его трусливый военачальник!
— Тогда оно проходимое! — не осталось у Александра никаких сомнений.
Александр Македонский решился было штурмовать город Лампсак. Как только к укреплениям с шумом придвинулось царское войско, навстречу вышел ритор Анаксимен.
Царь, опасаясь, что мудрец способен уговорить его пощадить непокорный город, предупредил наперед:
— Помни! Я никогда не соглашусь на то, о чем ты меня попросишь!
Анаксимен низко склонил поседевшую голову:
— Верю, государь! Ты никогда не переменишь своего твердого слова. Так и быть. Прошу тебя, государь, разрушь до основания этот город Лампсак!
И лишь тогда македонский царь спохватился: таки попал в ловушку!
Но делать уже было нечего.
Город Лампсак остался цел.
Александр Македонский, воюя в Индии, был ранен вражескою стрелою при штурме одной крепости. Кровотечение и боль заставили его спешиться.