Антология смерти - страница 49

Текучка, как ни странно, дружелюбно поглотили меня. Ну, хоть какая-то в ней духовная польза – отвлекает от дурных мыслей. Обычно от нудной стороны своих непосредственных обязанностей я испытываю лишь лёгкий приступ тошноты. В нашем журнале я числюсь штатным поэтом. То есть не редактором поэтических страничек, как изначально рассчитывала, а именно – поэтом. Даже в трудовой так записали, хотя, наверное, нельзя. Поэтических страничек в журнале вовсе нет, а есть… Поздравления, объяснения, пожелания… Страшно прибыльный, но ужасно идиотический раздел. Любой желающий может опубликовать в нём своё обращение к миру. За отдельную плату это обращение превращалось в поэтический памфлет. «Хочу поздравить Зиночку с сорокалетием в стихах! Хочу написать, что ничего страшного в том, что я от неё ушел, нету». Я получаю зарплату за то, что пишу пафосные четверостишья по мотивам таких записок. Ужас!

Это, конечно, плохо, просто кошмарно – так говорить о своей работе. Если не нравится -усовершенствуй, нравится – не жалуйся, неисправимо не нравится – увольняйся. Всё это я прекрасно понимала. И со всех предыдущих мест увольнялась при первых же признаках апатии.

– Когда ежедневно ловишь себя на том, что считаешь, сколько часов осталось до конца рабочего дня, пора писать заявление об уходе, – объясняла я работодателям причины своего бегства, – Скажите, сколько нужно отработать, чтоб никого не подвести, и позвольте мне уйти!

И мне, пусть с неохотой, позволяли. И долго ещё я дружила с прежними работодателями, писала для них небольшие статейки, как внештатник, искала заказчиков на рекламу. Но уже добровольно, и в удобное для меня время.

Я вообще считаю, что регламентированный рабочий день – унизителен для работников. Регламентированным должен быть объем работы и сроки сдачи, а уж когда человек решит выполнить свою часть обязанностей – его личное дело. Соизмерил удобное тебе время со временем работоспособности техники и нужных коллег – теперь распоряжайся собой как хочешь. Тыкая носом в рамки рабочего дня, нам, как бы говорят: «Я тебя не организую – никто не организует». А то, что взрослые люди сами могут разобраться, когда нужно сидеть на работе, а когда в этом для общего дела нет никакой необходимости, отчего-то в расчёт не берётся. В общем, не понимаю, почему человечество до сих пор не упразднило такую дурацкую штуку, как строго отведенные для труда часы.

– Ты идеалистичная анархистка, – скривилась когда-то Нинелька в ответ на такие мои рассуждения, – Тебя послушать, так люди вообще не должны работать!

– Не должны, – я радуюсь, что она правильно поняла мысль, – Не должны, но будут это делать. По собственному желанию. Тем паче, что хорошо можно сделать лишь то, что тебе интересно. Причины заинтересованности не важны: может, оплата, может, самореализация… Главное, что работать можно лишь тогда, когда ты чувствуешь свою нужность делу, а не такому странному понятию, как «дисциплина».

– Что ж ты тогда от нас не уходишь? – спросила меня Нинель ехидно, – Для нашего Вредактора дисциплина – главный божок.

– Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от тебя, медведь-Вредактор, и подавно уйду, – поддразнил подключившийся к разговору Карпуша.

– Нет, – тягостно вздонула я, объясняясь, – Вредактор – не медведь. Вредактор лиса, которая меня съест. Я не уйду отсюда, потому, что здесь вы. Писание бреда напрягает, а коллектив – наоборот. Но моя нынешняя работа это и есть писание бреда плюс коллектив. Одно от другого не отделимо, поэтому я жертвую всеми своими принципами, сижу на этой проклятой работе и имею возможность регулярно созерцать ваши интеллектуальные рожи.

– Ой, не могу! – зашёлся смехом Карпуша, – Это ты сидишь на работе?! Да ты постоянно куда-то отпрашиваешься и сбегаешь… Грех жаловаться!

– Грех, – согласилась я смиренно, – Но я жалуюсь…

– Погоди, – Нинель всегда славилась страшной дотошностью, и не могла не пытаться разобраться в ситуации до конца, – Но ведь с коллективом ты можешь видеться и не в редакции. Чего ж тебе из-за нас мучаться? Увольняйся!

– Фиг я всех вас соберу тогда воедино. Вы ж – народ занятый. Впрочем, оставим эту тему, а то и правда уволюсь.