Арнольд–китолов - страница 15
— Для музыкальной пьесы. Которую покажут в театре–ревю Арнольда. Какие роли! Ну, а главную женскую роль…
— Она будет принадлежать Аги. Малютке Аги.
— Аги… Малютке Аги! — Голос Роситы прозвучал глухо, разочарованно. — Опять эта Аги! Вечно эта Аги!
Росита Омлетас чувствовала, что снова попала в ловушку. «Если Арнольд когда–нибудь и встанет на ноги (постольку–поскольку!), то снова появится эта Аги! Вечно только она, только малютка Аги. Кажется, мне придется попытать счастья в другом месте. Так я никогда не попаду на сцену!»
— День рождения, — продолжал Арнольд. — Это был день рождения Аги. Ей исполнилось восемь лет. Восемь свечей на торте. И эти свечи нельзя было зажечь. Вы спрашиваете, милая Росита, почему?
— Кажется, я вообще ни о чем не спрашивала. (Подавитесь вы вашим тортом с восемью свечами!)
— Мы сидели вокруг стола с тортом. Аги, ее родители и ваш покорный слуга. Узкий семейный круг. Мы ждали, когда раздастся звонок. Но звонка не было. Где же гости? Куда запропастились гости?
Аги составила длинный список гостей: Ютка Кадар, Панни Флиц, Янчи Франк, Петер Панцел, Симат. Не забыла она и о сорок четвертом трамвае, который раньше был автобусом и, вероятно, когда–нибудь снова им станет… Но где они запропастились?
«Не прилип ли сорок четвертый к остановке?» — смеялась Аги.
Я сказал, что она смеялась. А между тем я понимал, что скоро… О, как я хорошо знал свою маленькую приятельницу! Не говоря уже о том, что, если она чего–то не могла добиться, у нее сразу начинался насморк и ужасно разбаливалась голова.
(«Хоть бы у нее голова лопнула! Лопнула и шлепнулась в торт! В самую середину, между свечками!»)
«Уж не случилось ли с ними чего?» — спросила большая Аги.
Доктор киноведения кивнул головой:
«Массовое бедствие. Все они сели на сорок четвертый, а в него врезался автобус».
Аги мечтательно произнесла:
«Такой же автобус, каким он хотел быть».
Мы стояли в передней. Да, да, мы вдруг очутились в передней.
Наверное, сейчас в подъезд заходят Ютка Кадар, Панни Флиц, Франк и остальные. Вот они бегут по лестнице. Сворачивают на ганг. Кто позвонит первым? И вот раздается звонок!
Но звонок не раздавался.
Мы переминались с ноги на ногу в передней, но звонок не звонил.
Доктор киноведения, заложив руки за спину, начал прогуливаться по ковру. Будто по садовой дорожке. Было даже боязно, казалось, он вот–вот скроется из наших глаз. Большая Аги спросила у него:
«Ты не думаешь, что надо позвонить по телефону?»
«Не думаю».
«Но, Иштван, все–таки…»
«Я звонить не буду».
На мгновение он повернулся к двери с таким гневом… Если бы в этот момент вошел кто–нибудь из званых гостей, он смазал бы ему как следует. Доктор киноведения пожал плечами. И продолжал прогулку по ковру.
Снова мы сидели в комнате вокруг торта.
Отец решительно сказал:
«Зажжем свечи!»
Мать со вздохом согласилась:
«Да, лучше сделать так!»
Аги опустила голову, казалось, хотела сама забраться в именинный торт, спрятаться между свечами.
Звонок.
«Вот и они!» — вскочила Аги.
В комнату впорхнула Ютка Кадар. Высокая девочка с блестящим каштановым шлемом волос. Ее лицо, глаза сияли. Она покружилась по комнате. Удивленно оглянулась:
«А где остальные?»
Ответа она не ждала. Подскочила к торту. Кончиком пальца коснулась одной свечи.
«Я пришла тебе сказать, что прийти не смогу».
Чиму вскочила. Перепрыгнула через перила балкона. И оказалась в саду. Подбежала к тому самому дереву, к тем самым ногам.
Загорелые, пыльные ноги, похожие на коричневые корни.
В ветвях мрачно ухмылялось лицо. Но ухмылка сразу исчезла, как только снизу послышалось:
— Вот что, Крючок! — Чиму подергала его за свисающие ноги в поношенных сандалиях. — Мне неважно, что ты не принесешь мне в подарок на день рождения вишню в шоколаде. И бананы мне не нужны, а апельсины еще меньше. Но если ты когда–нибудь пообещаешь прийти, а сам позабудешь об этом!..
А в комнате голос Роситы Омлетас:
— Милый Арнольд! Не продолжите ли свой рассказ? Раз уж вы начали…
— Милая Росита! Лучше я сделаю это, когда мы снова соберемся все вместе за столом.
В саду Крючок соскользнул с дерева. Шлепнулся на землю, как спелый плод. Прислонился к стволу дерева. Пораженно уставился на фигурку в белом платье, которая прыгала перед ним и сердито кричала: