Артем Гармаш - страница 11
На вид ей было за тридцать. И время наложило уже свой отпечаток на ее лицо: усталость в глазах и едва заметные морщинки в уголках резко очерченного рта. Но стройная, словно выточенная, фигура, затянутая в темно-синее бархатное платье, явно противоречила выражению лица: каждое движение женщины было греховно. Недаром же чуть ли не каждый из мужчин-покупателей, начиная от пожилого чиновника и кончая безусым гимназистом, украдкой бросал на нее похотливые взгляды, когда она проплывала по магазину.
Саранчук это сразу заметил, пока, пораженный увиденным, стоял, разглядывая все вокруг. Осторожно ступая, чтобы не стучать сапогами, подошел к прилавку.
Конечно, прежде всего он спросил «Кобзаря» (еще юношей в Ветровой Балке читал кое-что из произведений Шевченко — у Павла Диденко брал). Но «Кобзаря» не оказалось. Распродан весь.
— Жаль.
Начал выбирать из того, что было. Взял несколько брошюрок по сельскому хозяйству, а больше не знал, на чем остановиться. Ни одно название книги, ни одно имя автора ничего ему не говорило. «На распутье» Гринченко подержал было в руке — что-то как будто слышал об этом писателе, но никак не мог вспомнить — и положил на место.
— Почему вы? Книга хорошая, — неожиданно прозвучал за спиной приятный женский голос.
Саранчук быстро оглянулся и, слегка смутившись, улыбнулся женщине в темно-синем бархатном платье.
— Хорошая, говорите? Тогда давайте ее сюда, — и положил к отобранным книгам.
Заведующая предложила ему помочь в выборе книг. Спросила, для какой просвиты.
— Да нет, это я для себя. Пожалуйста, раз вы уж так любезны…
Женщина стала отбирать книги. Попутно расспрашивала, что он читал из украинской литературы.
— Кроме «Кобзаря», ничего больше.
— Ой! Значит, нужно наверстывать.
Она отобрала порядочную кипу книг и еще продолжала отбирать. Саранчук забеспокоился — хватит ли у него денег? А остановить ее почему то стеснялся. Наконец решился. Спросил шутя: не достаточно ли для первого раза, чтоб в голове не перепуталось? Продавщица подсчитала — на пятьдесят с чем-то рублей.
Расплатившись, поблагодарил заведующую, простился и уже собирался выйти. Но в это время открылась наружная дверь, и в магазин вошел старик с кипой газет на плечах. Все кинулись к прилавку. Саранчука это заинтересовало, и он задержался. А когда, подсчитав газеты, стали продавать их, Саранчук тоже взял экземпляр.
Это была местная газета «Боротьба», орган уездного комитета партии украинских эсеров и уездного комитета «Крестьянских союзов». На первой странице большими буквами напечатан был «Приказ», в котором атаман куреня имени гетмана Полуботько, некий Щупак, объявлял себя начальником местного гарнизона и требовал от населения Славгорода в течение суток сдать все огнестрельное и холодное оружие, не собираться на улице группами больше пяти человек и прочее. Саранчук не стал читать, потому что еще раньше, на улице, просмотрел этот приказ на афишной тумбе. Перешел к отделу телеграмм. Но и телеграммы были устаревшие. Еще в Киеве узнал эти новости. Вернулся к передовице. В левом углу сверху шапкой стоял заголовок: «Украина — для украинцев». А в статье излагалась история конфликта между Центральной радой и Советом Народных Комиссаров, причем излагалось, конечно, так, что все было шиворот-навыворот. Дальше автор делал экскурс в историческое прошлое Украины. И, наконец, перепрыгнув прямо из XVIII столетия в сегодняшний день, приветствовал казаков полуботьковского куреня, «щирых сынов Украины», от имени всей Славгородщины бил им челом и призывал…
Но на этом Саранчуку пришлось прервать свое чтение: заведующая, до сих пор молча читавшая газету, положила ее на прилавок и, обращаясь не то к продавщице, не то вообще к присутствующим и ни к кому в частности, произнесла негромко:
— А наш Диденко молодец!
Саранчук повернул голову в ее сторону. Но чиновник опередил его:
— Вы думаете, это его передовая?
— Ну конечно. Кто ж еще у нас в Славгороде такой эрудит? Сразу видно — историк и поэт! — ответила она, идя к кассе.
Саранчук выждал, пока покупатель, получив сдачу, отошел от кассы, и спросил заведующую: