Артем Гармаш - страница 43

Движение в зале.

— Это не в нашей! Бог миловал.

— Будет и в нашей.

— Сказала Настя: как удастся! — выкрикнул Диденко.

Шум в зале.

Бондаренко выждал, пока утихло, и продолжал:

— Да, именно так всегда и говорили нам, большевикам, что ничего не удастся. А между тем удается ведь. Рабоче-крестьянское правительство Народных Комиссаров в Петрограде — это ж факт! (Аплодисменты.) Ну, да к этому вопросу мы еще вернемся. А сейчас речь о другом. Два часа тому назад полуботьковцы арестовали депутата Совета солдатских депутатов, рядового саперного батальона товарища Кузнецова. Перехватили его по дороге на это заседание. (Движение в зале. Как видно, не все присутствующие знали об этом, и новость эта многих поразила и возмутила.) По поручению фракции социал-демократов большевиков я заявляю решительный протест против этого наглого нарушения основ свободы и демократии. И призываю всех депутатов присоединиться к нашему протесту и поддержать требование к командованию полуботьковцев: освободить товарища Кузнецова. Немедленно.

Раздались аплодисменты.

Гудзий поднялся с места и ждал, покусывая ус, пока в зале не наступила тишина. Тогда заговорил:

— Фракция большевиков ломится в открытые двери. Мы уже обращались от Совета солдатских депутатов к командованию куреня имени Полуботько с запросом о причинах ареста Кузнецова. И уже получили ответ, вполне исчерпывающий. Первое: в связи с тем, что саперный батальон выбыл из Славгорода, депутатский мандат Кузнецова механически утратил силу. И второе: у Кузнецова не оказалось никаких документов, которые разрешали бы ему отлучку с места расположения его части — станции Ромодан. За это его и задержали. Иначе говоря, он задержан как дезертир. И передан в распоряжение коменданта. Дальше уже от самого коменданта будет зависеть, отправит ли он Кузнецова в его часть или, может, в очередную маршевую роту. Как это обычно делается. Как видите, повода для протеста нет никакого!

Но разъяснение председателя далеко не всех в зале удовлетворило. Потребовали поставить на голосование: кто за то, чтобы объяснения полуботьковцев считать удовлетворительными?

— Явное большинство, — объявил Гудзий.

— Это еще неизвестно, — возразил Бондаренко.

Пришлось подсчитать голоса. А потом голосовали: кто «против»? Голоса разделились почти поровну: на семь голосов только и перевесили те, кто был «за».

Диденко даже заерзал на стуле и тихонько чертыхнулся. Саранчук невольно взглянул на него:

— Чего ты? Ваша ж берет!

— Если и дальше будут так таять наши голоса… — ответил Диденко. Не отрывая глаз, напряженно смотрел на Гудзия до тех пор, пока тот не поймал его взгляда. Павло вопросительно шевельнул бровями.

Гудзий едва заметно кивнул головой и объявил:

— Слово для доклада «О разоружении саперного батальона полуботьковцами» предоставляется депутатке Супрун.

Но не успела Мирослава Супрун, взойдя на трибуну, сказать первую фразу, как Гудзий остановил ее:

— Простите, прерву на минутку. — И обратился, якобы недовольный, в зал: — Что вы хотели, Диденко?

— Прошу слова для внеочередного заявления.

В зале зашумели.

— Что за спешка?

— Сколько можно!

Но Диденко уже направлялся к помосту: под возмущенные крики он быстро взбежал по ступенькам и, вынув из кармана бумажку, замахал ею в воздухе.

— Телеграмма! Исключительной важности! — А когда в зале стихло, добавил: — Эту телеграмму только что передали мне из редакции. И поскольку содержание ее очень близко к вопросу нашей повестки дня, я не могу не огласить ее собранию.

— Ну-ну, давайте. Ближе к делу! — все так же изображая на своем лице крайнее неудовольствие, торопил его председатель.

Но Диденко не спешил.

— Сейчас, сейчас… — Ему еще до оглашения текста нужно было хоть немножко напустить туману. — Ознакомить собрание с этим сообщением тем более уместно, что в свете его сам вопрос о разоружении саперов приобретает совершенно иной характер. Мы его сразу же поставим, вопреки стремлению наших политических противников, с головы на ноги. Не осуждения, а безусловного одобрения заслуживает в свете последних событий акция полуботьковцев, направленная целиком на защиту и оборону нашей государственности. С вашего позволения я оглашу текст телеграммы. «Харьков. Сегодня сюда из Киева прибыли большевистские экс-делегаты краевого съезда Советов. Намерение их ясное. Потерпев поражение в Киеве, они хотят взять реванш в Харькове, где как раз в эти дни происходит съезд Советов Донецко-Криворожского бассейна. По приказу из Петрограда, это сборище случайных людей, очевидно, попытается захватить власть в Харькове в свои руки. Об этом красноречиво говорят и их необузданная агитация среди местного рабочего населения и гарнизона, и концентрация так называемой Красной гвардии Сиверса, состоящей из московских и петроградских…»