Артем Гармаш - страница 57

Возмущенный гул голосов в зале не дал ему договорить. Послышались крики:

— Провокация!

— Завтра зал будет занят!

— Это не важно. Найдем другое помещение. Голосовать не буду — темно. Заседание объявляю закрытым! — выкрикнул Гудзий.

— Вот сволочи! — уже на улице сказал Бондаренко Кузнецову. — Сорвали-таки.

— А ты разве не ожидал этого?

— Ожидать-то ожидал, но, признаться, не думал… Ведь какая наглость! Так открыто — пошушукались, этот Кузин вышел из зала и позвонил на электростанцию кому-то из своих: «Устройте аварию».

— Очень похоже на то. Это не столько наглость… — сказал Кузнецов и, помолчав, добавил: — Утопающий ведь всегда так: когда пускает пузыри, не очень озабочен тем, какой у него вид, не растрепана ли прическа.

— До пузырей у них, Вася, дело еще не дошло. Барахтаются пока.

— Ничего. Дойдет дело и до пузырей. Такова диалектика жизни.

Но и в тиши редакторского кабинета Грицьку не сразу удалось заговорить с Павлом об Орисе. Диденко уже ждали здесь телеграммы, гранки — все неотложная работа. Усадив Грицька на диван и сунув ему в руки какую-то брошюрку, он тотчас же стал что-то писать.

— Иван Петрович! — позвал он, не отрываясь от работы.

В приоткрытую дверь просунул голову прилизанный человек, похожий на крысу.

— Пошли сюда Михайлу.

Он дописал письмо, вложил его в конверт, старательно заклеил и надписал адрес. В кабинет вошел неповоротливый парнишка.

— Вот, — подал Диденко ему письмо. — И чтоб одна нога тут, а другая там!

Парнишка молча взял письмо и вразвалку направился к дверям. Но на пороге остановился, прочитал адрес и удивленно сказал:

— Павло Макарович! Так Мокроус же на съезде. Еще не вернулся из Киева.

— Дурак! — раздраженно крикнул Диденко. — И лодырь! Тебе лень даже адрес толком прочитать.

— Ага! Это Ивге Семеновне! — вчитавшись в адрес, понял наконец парнишка. — И чтоб ответ дали?

— Идиот! — К удивлению Грицька, Диденко прямо-таки взбеленился. А когда курьер с неожиданной для него прытью вылетел из кабинета, Павло крикнул вслед ему, хотя тот уже не мог слышать: — Пусть немедленно передаст с тобой материал. Что за разгильдяйство! — Затем к Грицьку, как бы извиняясь за свою несдержанность: — Как видишь, не работа, а трепка нервов. Каждого носом ткни. Своим горбом всю газету тяну.

Грицько обрадовался удобному случаю, даже с места поднялся.

— Слушай, Павло! Удели мне минут пять, и я пойду. Не буду тебе мешать.

— Ну что ты! — заторопился Диденко. — Я сейчас кончу и тогда весь к твоим услугам.

Он стал просматривать гранки. Читал, правил корректуру, но в смысл того, что читал, не мог как следует вникнуть. Собственно говоря, к разговору с Грицьком, к его расспросам об Орисе он уже готов. Это тогда, в коридоре городской думы, впопыхах сболтнув о девушке, он сразу было заколебался: факт, который имел он в виду, был явно недостаточен, чтобы посеять сомнение в сердце Грицька. Нужно как-то умно подать этот факт. Импровизировать Павло тогда не рискнул, поэтому и увильнул от разговора. Но потом, по пути в редакцию (из-за метели всю дорогу они с Грицьком молчали, таким образом времени на размышление было достаточно), Павло неплохо придумал. «Готовый сюжет для новеллы!»

Однако даже и теперь он по возможности оттягивал разговор с Грицьком. Из осторожности. Разве знаешь, как тот отнесется? Не вызовет ли это у него слишком бурную реакцию, такую, что о деловых разговорах с ним уже и думать не придется? А жаль! Перспектива задержать Грицька в городе, зачислив его, как это советовала Ивга Мокроус, на кооперативные курсы, очень уж устраивала Диденко. Нет, конечно, лучше повременить с разговором, разве что после ужина, когда оба слегка захмелеют. Тогда можно будет историю эту подать с юмористической окраской, чтобы не так поразить. Важно хотя бы посеять сомнение. И хватит. А остальное — это уже дело Ивги Семеновны. Ей и карты в руки.

Погрузившись в свои размышления, Павло и не заметил, как дочитал последнюю гранку. Позвал секретаря. Надевая пальто, отдал распоряжения: гранки пусть просмотрит еще и секретарь, так как сам он был очень рассеян сегодня, а Левченко, как только вернется с заседания, пусть тотчас же зайдет с материалами к нему домой. За передовицей прислать часов в двенадцать, не раньше. Ну, и все как будто.