Ашт. Призыв к Жатве - страница 67
Стоило. Быть одной из кукол пластмассового мира.
Но такие моменты не повторяются, и ошибка ждать чего-то. Сильного, красивого, настоящего!
Поэтому самым правильным будет быстро и смело войти в спешащие по своим делам мелкие, но хлесткие и сильные речные волны.
Раки едва сдерживается, чтобы не перейти на бег.
А приблизившись к воде вплотную, поняла, что никогда этого не сделает. Не в силах даже слегка намочить носок коричневой, стоптанной туфли, не то, что позволить Сипуру облизать ее шерстяные колготки, с силой впиться в костлявые бедра мягкими холодными пальцами.
На тяжелые, потемневшие глаза Раки навернулась черная, беспросветная обида.
Раки по-прежнему не жалко себя, по-прежнему не видится другого, достойного выхода, но она понимает, что даже ничком плавающей по волнам — останется такой же пластмассовой, как и все остальное на Сьерре-Алквисте.
И если останется жить, такой же пластмассовой, полной фарса и фальши, будет ее жизнь.
Колени Раки безвольно подкосились, руки неловко взметнулись, когда тяжело села прямо на мокрый песок, и затряслась в рыданиях.
Кажется, если поднимет руку и проведет по щеке, почувствует, как под пальцами перекатываются твердые пластмассовые слезы, а затем пальцы утратят чувствительность, ведь пластмасса не может чувствовать.
Рыдания раздирают грудь, слезы немилосердно жгут кожу, судороги выворачивают гортань наизнанку.
Теперь ничего не имеет смысла.
Раньше Раки знала, что когда жизнь станет совсем невыносимой, она сможет положить этому конец.
Теперь и эту иллюзию у Раки забрали.
Но что делать сейчас?!
Теперь-то уж точно с ней не случится ничего хорошего!
А если так, нечего и спешить.
Но вот погода не согласна с Раки. Ветер усилился, небо стремительно темнеет, зябко и торопливо кутаясь в пушистое покрывало темных облаков, видимо, надеется утеплиться перед ледяным дождем.
Кажется, по дороге сюда Раки встретилась перевернутая рыбацкая лодка.
Ливни весной на Сьерре-Алквисте очень, очень холодные. Раки же, следуя легенде, о прогулке на пару часов на набережную в солнечный, погожий полдень, оставила теплый, из толстой шерсти плащ в доме Полстейнов, а верхняя балоневая накидка совсем не греет, и от ветра не спасает.
Мысль о ледяных потоках дождя, что вот-вот разверзнется над головой, даже учитывая недавнее желание утопиться, выглядит устрашающе. Особенно учитывая недавнее желание утопиться.
Раки обернулась — берег по-прежнему пуст, безлюден, сер. А за выступом горы должна быть лодка.
На ватных, негнущихся ногах, Раки устремилась туда.
Но за поворотом Раки ждет сюрприз.
На перевернутой лодке сидит человек.
И когда Раки видит этого человека, думает, что все в нем не так.
И не в странной прическе дело, не в том, что одет незнакомец не по Йорской моде… Нет, тона исключительно «преисполненные благочестия»: серые, цвета линяющей мыши. Но только проблескивают сквозь металлические нотки, да и далеко серому облегающему комбинезону с капюшоном до классического костюма-тройки, более подобающего почтенному горожанину.
Тонкий облегающий комбинезон не скрывает широкую, выпуклую грудную клетку и слишком тонкие бедра и ноги. Вот размер ботинок, точнее, комбинезона на ботинках, явно великоват: Раки никогда не видела ничего подобного, ступни, расширяющиеся от носков, снегоходы напоминают.
Все во внешности человека — и непривычно узкое, вытянутое лицо, запавшие щеки, заостренные черты, и волосы, почти такие же белые, как у Раки, но с розовым отливом на концах, а корни выдают окрашивание — говорит о том, что перед Раки пришелец.
Впрочем, то, что незнакомец не местный, Раки и так уже поняла — по серебристого цвета сооружению, что высится над гибкой спиной, — вне всякого сомнения, это космический корабль!
До этого Раки ни разу не видела космических кораблей, но то, что лежащий на боку цилиндр с круглыми краями — именно он, поняла сразу.
Наверно, Раки не совсем пришла в себя от пережитого нервного срыва, иначе ее неожиданный и смелый порыв не объяснить.
— Здравствуйте, — громко сказала незнакомцу. Как говорит миссис Полстейн, вежливость и соблюдение норм этикета — прежде всего. Ведь этикет — именно то, что отличает нас от животных!