Асса и другие произведения этого автора. Книга 3. Слово за Слово - страница 33

Директором нашей студии «Круг» (так стали именовать бывшие мосфильмовские объединения) был в то время очень оборотистый и толковый малый, увы, уже покойный Володя Фридман. На этот раз вместе с Яной Либерис и Вандой Глазовой они учредили как бы даже отдельную фирму (она громко именовалась — Временный творческий коллектив «Продюсер»), специально и исключительно занимавшуюся прокатом «Черной розы». Сама по себе ситуация была совершенно непривычной: где-то в коридоре «Союзинформкино» на Ордынке на рваном кожаном диване в темном коридоре сидел ошарашенный президент только-что созданного «Инкомбанка» Виноградов, которому мы объясняли неминуемые выгоды сотрудничества с нами. Виноградов пытался вяло сопротивляться, говоря, что они только начинают, что на счету у них всего-то несколько миллионов, из которых мы просим немалую толику, потом, рассуждая уже практически сам с собой, Виноградов вслух объяснил себе и нам, что, рано или поздно, все равно банку придется иметь дело с этого рода темным делом — сотрудничеством с искусством, так лучше уж экспериментировать с нами, чем с другими: хотя бы «Ассу» и ее прокатную судьбу он знает… На деньги, полученные у Виноградова, мы выкупили картину у «Мосфильма» в полную свою собственность на срок в пять лет и приступили к продаже.

Окрыленный зрительским резонансом премьеры, Володя заказал сразу сто копий: по сравнению с обычными государственными тиражами это было как бы и немного, но, учитывая, что делали мы все это практически на собственные деньги и что решено было продавать не лицензию, не право на прокат, а саму копию, причем с оговоренным правом демонстрации в определенном регионе — области, республике, большом городе, количество показалось нам достаточным, чтобы покрыть всю территорию бывшего СССР. Печать копий стоила тогда дешево — полторы-две тысячи рублей, производственные затраты на «Черную розу» тоже были невелики, что-то около восьмисот пятидесяти тысяч рублей, так что, по Володиным расчетам, мы и потраченное могли быстро вернуть, и на производство нового фильма кое-что заработать.

Первые итоги коммерческой деятельности оказались ошеломляющими. Явился какой-то человек из Сибири. Володя сказал:

— Мы продаем копии. Покупайте и прокатывайте у себя, как считаете нужным. А мы гарантируем, что никто другой из вашей Омской области копию от нас не получит.

Умного слова «эксклюзивные права» никто из нас тогда не слыхивал. Сколько надо запрашивать за копию для Омской области, как, впрочем, и саму Омскую область, Володя себе даже примерно не представлял, но тем не менее довольно развязно, на удачу спросил покупателя: «Ну, а вы сами-то как себе мыслите?.. Фильмец-то первоклассный!..» Покупатель и по виду был не из слабонервных. Услышав от него, что за семьдесят тысяч тот, пожалуй, копию бы взял, Володя похолодел, но взял себя в руки и обаятельно ухмыльнулся:

— Ну что вы, за семьдесят! Просчитанный минимум экономической рентабельности копии — сто пятьдесят. Вам как первому, для почина, отдам за сто. Соглашайтесь, заявок много, копий мало… Ну что — по рукам?

— Пишите договор, — сказал сибиряк. — Беру. Две. Нет — три…

Триста тысяч за три копии была по тем временам сумма немыслимая. Судите сами, за три копии мы почти окупали полстоимости производства картины. Самые ходовые американские и индийские суперхиты шли на кинорынке (к этому времени прогресс экономического реформаторства дошел до таких степеней, что копии не спускались по разнарядке вниз на республики и области, а демократично продавались всем, кто пожелает их купить) по три с половиной тысячи за копию — выше планка цен не поднималась. А тут — сто!.. Волосы у всех у нас на головах зашевелились, мы поняли, что если цена в сто тысяч за копию подъемная, то, продав наши сто копий… Боже, что же это с нами будет!.. Тем временем лихой человек погрузил коробки с фильмом в собственный «Москвич» и исчез в необъятных российских просторах, оставив нас в задумчивом оцепенении. За следующие две недели человек пятнадцать примерно по той же цене купили у нас кто одну, кто две копии и тоже исчезли. Мы почти с ходу рассчитались и с «Мосфильмом», и с Госкино, и с Инкомбанком, профинансировавшим нашу прокатную затею, и стали ждать личного обогащения. Но тут же кто-то прогрессистски завопил, что личное обогащение — это жлобство, необходимо немедленно потратить прибыль на печать следующих ста копий!..