Ассоциированный - страница 15
«Мистер Бриггс. Мне очень жаль, но…»
«Мой секретарь назначит встречи», - сказал Шредер, кладя трубку. К большому облегчению Дэниела, заявление Шредера отвлекло Бриггса.
Шредер перечитал письмо Кайданова. Когда он закончил, он поднял его. Он выглядел мрачным.
«Я считаю, что это мошенничество. Мы никогда не проводили исследования с такими результатами», - категорически заявил он. «Я уверен в этом».
«Вам лучше быть правым», - сказал Бриггс. «Если судья Норрис постановит, что это письмо допустимо в суде, и мы не сможем доказать, что это подделка, вы и все остальные в Geller Pharmaceuticals будете продавать карандаши на углах улиц».
Бриггс начал выводить Ньюбауэра и Шредера из комнаты. Дэниел отступил, надеясь избежать внимания Бриггса, но старший партнер остановился у двери и бросил на него язвительный взгляд.
«Я поговорю с тобой позже», - сказал Бриггс.
Дверь закрылась, и Дэниел остался один в конференц-зале.
Глава седьмая.
Даниэль провел день в ожидании падения топора. Около двух он набрал добавочный номер Сьюзен, чтобы узнать, что происходит, но ее секретарь сказала ему, что она была в компании Geller Pharmaceuticals с Артуром Бриггсом. Час спустя, когда он понял, что никогда не выполнит никакой работы, Дэниел пошел домой, в свою квартиру с одной спальней на третьем этаже старого кирпичного жилого дома на северо-западе Портленда. Его дом был маленьким и почти не обставлен вещами, которые Дэниел привозил из своей квартиры в юридической школе в Юджине. Его самой привлекательной особенностью было то, что он находился недалеко от Северо-Западной Двадцать первой и Двадцать третьей улиц с их ресторанами, магазинами и толпами. Но сегодня квартира могла бы быть в самом центре Парижа, и Даниэль бы этого не заметил. Артур Бриггс собирался его уволить. Он был в этом уверен. Все, над чем он работал, должно было быть уничтожено из-за одного-единственного листа бумаги.
Что-то еще беспокоило Дэниела. Он так беспокоился о том, что его уволят, что истинное значение письма доктора Сергея Кайданова до него дошло только после того, как он лег в постель с закрытыми глазами. Пока он не прочитал письмо, Дэниел был убежден, что иск, который Аарон Флинн подал от имени Тоби Моффитта, Патрика Каммингса и других детей, предположительно пострадавших от Инсуфорта, не имеет под собой оснований. Что, если он ошибался? Что, если бы компания Geller Pharmaceuticals знала, что она продает продукт, способный уродовать невинных младенцев? Даниэль был частью команды, представлявшей Геллера. Если бы компания сознательно несла ответственность за ужас, обрушившийся на Патрика Каммингса, а Дэниел продолжал защищать Геллера, он бы помогал и подстрекал к ужасному предприятию.
Дэниел ворочался всю ночь и был измучен, когда сработал его будильник. К тому времени, как он прибыл в Рид, Бриггс на следующее утро, он был уверен, что все в фирме знали о его промахе. Дэниелу удалось добраться из лифта в свой офис, никого не встретив, но он едва уселся за свой стол, когда вошел Джо Молинари, и его день начал идти под откос.
"Что, черт возьми, ты сделал?" - приглушенным голосом спросил Молинари, закрыв дверь.
"Что ты имеешь в виду?" - нервно спросил Дэниел.
«Говорят, у Бриггса есть волосы на заднице размером с красное дерево, и ты их туда кладешь».
"Дерьмо."
«Так что это правда».
Даниэль чувствовал себя полностью побежденным.
"Что случилось?"
«Я не хочу об этом говорить».
«Послушай, товарищ, я здесь ради тебя».
«Я ценю поддержку. Я бы предпочел сейчас побыть одна».
«Хорошо», - неохотно сказал Молинари. Он встал. «Просто запомни, что я сказал. Если я могу что-то сделать, спроси».
Молинари ушел. Дэниел чувствовал себя измученным, и день только что начался. Внезапно его осенило, что он так и не дошел до обсуждения со Сьюзен ее роли в фиаско открытия. Если Сьюзен пойдет к Бриггсу и скажет ему, что она частично виновата, это может помочь, и, судя по словам Молинари, он сможет воспользоваться любой возможной помощью. Дэниел прошел по коридору к офису Сьюзен. На ней была кремовая блузка и серый брючный костюм, и она выглядела такой же свежей и спокойной, как женщина, проспавшая двадцать четыре часа.