Атомный барон - страница 4

— Да хоть какой, — повысил голос Орк, — Он Лютого завалил? Завалил. Стоит нам только слух пустить, что у нас боец сильнее Лютого появился, уже только этим у многих желание отобьем с нами связываться. А если он реально на нашу сторону станет в разборках, то мы и центральный рынок себе заберем. А без разборок там точно не обойтись. Лютого теперь нет и за контроль над центральным рыноком много желающих найдется. Старый, а ты чего молчишь? Правильно я говорю?

— Успокойтесь вы оба. И ты, Эцио, тоже сиди ровно, не дергайся. Боец, может, ты и впрямь хороший, раз Лютого смог уложить лицом вниз, но против нас всех ты и секунды не продержишься. Поэтому сиди тихо. Это всех касается. Мне подумать надо.

И тут вмешалась женщина, льстящаяся к атаману:

— Чего думать-то, Старый? Проверить надо — не врет ли в чем?

— Не лезь, Вира. Сам знаю. Проверим в деле позже.

— Ну, кое-что можно и сейчас проверить, — туманно произнесла Вира и пригубила чашу с вином.

Вожак недовольно и вопросительно на нее посмотрел, но та продолжала медленно потягивать вино и Старый не выдержал:

— Вот вечно ты лезешь, женщина. Говори уж, раз начала.

Вира не торопясь допила вино, и намекнула:

— Говорил, что поет и играет. С гитарой пришел.

Атаман несколько секунд соображал над ее словами, а затем произнес:

— Ага, — и повернулся к Виктору с ехидной улыбкой, — А ну-ка, сыграй нам что-нибудь, Эцио.

Ловят на всяких мелочах, ну прямо как в фильме «Место встречи изменить нельзя», поразился Сомов такому невероятному совпадению. И лицо у него в шрамах, как у Шарапова. Эх, надо было бы Володей назваться. Ситуация, в которой он оказался, не оставляла выбора что исполнять для разбойников, кроме одного единственного варианта.

Виктор взял в руки гитару, размял пальцы и грубовато прошелся по струнам. Пальцы после меча слушались неохотно, но для нетребовательной разбойничьей публики даже такое неуклюжее исполнение должно было показаться верхом совершенства. Разбойники все как один притихли, вслушиваясь в необычные мелодичные звуки «Мурки». Ну, теперь держитесь, господа бандиты, пообещал им про себя Виктор и начал своим хриплым проникающим в самую душу голосом:

Прибыла в столицу воровская банда.

В банде были урки, шулера…

Краем глаза он видел, как в дверной проем стали набиваться один за другим разбойники из основного помещения. Многие из них стояли и в прямом смысле слова слушали, разинув рты. Это выглядело достаточно комично, но Виктор не позволил и тени улыбки на своем лице и закончил исполнение абсолютно серьезно и с небольшой долей трагизма необходимого для этой песни.

— О! Наш человек, — эмоционально произнес главарь, — Слово! Эцио больше нет. Отныне он Музыкант. Всем ясно? А теперь — кинжал!

Орк достал откуда-то черный от спекшейся крови кинжал с мутным алмазом на рукоятке. Все вокруг притихли и смотрели на холодное оружие с благоговением, как на реликвию.

— Клятва. Повторяй за мной.

Деваться было некуда, и Сомов послушно повторил:

— Клянусь быть верным братству отныне и до самой смерти. Клянусь быть честным с товарищами, не утаивать добычу и выполнять приказы вожака. Клянусь не обнажать клинка против своих товарищей и ценить их выше отца и матери. Клянусь не проявлять трусость и прийти на помощь товарищам даже под угрозой смерти. Под пытками или перед смертью клянусь хранить тайну братства. Если же я нарушу эту клятву, то пусть мое сердце пронзят кинжалом, тело бросят собакам, а имя мое забудут. Клянусь!

— Руку!

Виктор послушно протянул ладонь, по которой полоснули кинжалом, и свежая кровь обагрила клинок. Все молча дождались пока кровь окончательно не свернулась и только после этого оживились и загомонили, поздравляя Сомова.

— Брат, брат, брат, — слышалось со всех сторон.

Усталость накатывала все сильнее, и Виктора начало неудержимо клонить в сон. Мало что ли ему сегодня крови пустили? Но возбужденные разбойники не желали успокаиваться и требовали еще песен.

Виктор показал ладонь, пытаясь объяснить, что с таким порезом он сейчас не игрок, но к его удивлению рана от кинжала полностью затянулась. Чудеса, да и только. Однако, интересный у них ножичек.