Авария - страница 37
Здена упорно молчала. Он перенес приготовленные узлы в машину, потом взял колясочку, все это без слов, молча (стану я навязываться!), наконец усадил Здену с Дитой на заднее сиденье и осторожно выехал на шоссе. Он внимательно смотрел на проезжую часть перед собой, иногда взглядывал на зеркальце заднего обзора, видел Здену и спящую Дитунку и каждый раз переживал сожаление. Сожаление, что не скоро теперь их увидит, что не скоро теперь разбудят его Дитины пальчики, щекочущие уши или нос, и что кроватка ее надолго опустеет. Казалось, он что-то теряет. Но ведь это Зденина идея — уехать чуть не на два месяца к родителям. Если она разумная женщина, она должна подумать о том, что я не смогу там с ними остаться. Ну ничего, я ее за все вознагражу. За все, потому что через два месяца у меня будут для этого необходимые средства.
Так и проехали в полном молчании почти сто километров, только время от времени Камил спрашивал, тепло там сзади или холодно, Здена односложно отвечала «да» или «нет» и при этом вздыхала. Выбравшись из лабиринта пражских улиц, они наконец остановились перед домиком Разловых.
— Вы будете спать наверху, — распорядилась мать, едва они успели поздороваться, и бросилась в спальню за перинами.
— А я принесу винца, — причмокнул губами отец.
Они остались одни. Здена раздела Диту и просительно посмотрела на Камила.
— Неужели ты не останешься с нами хотя бы до завтра?
Камил подошел к окну, с озабоченным видом выглянул во двор, потом столь же озабоченно посмотрел на часы и поджал губы.
— Нет, завтра утром я должен быть на заводе. — Он отрицательно покачал головой. — Тогда мне придется выехать самое позднее в пять утра…
— Но что случится, если ты приедешь на два часа позже?
— Конечно, ничего не случится. Но пойми, я не могу себе этого позволить. Я приеду к вам на следующей неделе.
Она резко выпрямилась.
— Знаешь что? Можешь не приезжать. Умолять не стану.
— Черт побери, — иронически присвистнул Камил. — Наивное детское воспоминание? Вернулась восходящая звезда Ходова…
— Болтун! — Устало вздохнув, Здена кивнула головой на плиту. — Вскипяти лучше чай для Дитунки, — сказала она. Видя, что Камил не двинулся с места, добавила раздраженно: — Будь так любезен.
В маленькой прихожей зашаркали шаги, Камил поставил чайник на плиту. В кухоньку вошел отец, неся пузатую бутыль с красной домашней наливкой. Ополоснув хрустальные бокальчики, он расставил их на столе и наполнил вином.
— Иди попробуй. Смородиновая, — пригласил он Камила.
— Спасибо, не могу, я поведу машину, — извинился Камил.
— Ты сегодня еще куда-то едешь? — Отец непонимающе посмотрел на Камила, потом перевел взгляд на Здену и растерянно опустил глаза. — Ну, в другой раз, ладно… Его всегда полный погреб…
— Камил скоро поедет, у него дома много работы, — сказала Здена и выразительно посмотрела на Камила.
Очень благодарен, закипая злобой, подумал Камил, заварил чай и сел за стол. Вот так и уехать? В таком настроении? На дворе темнело. Первый весенний день был короток, и принес он одно разочарование.
Чувствовалась какая-то натянутость. Камил встал, подошел к окну и выглянул во двор.
— Пора. — Он нетерпеливо переступал с ноги на ногу.
— Может, поужинаешь, а? — спросила мать.
— Спасибо, правда, я не голоден. — Он замотал головой и пошел в прихожую одеваться.
Отпер дверцу машины и еще раз взглянул на домик. Все четверо стояли у ворот и смущенно улыбались. Собственно говоря, не все. Дитунка собиралась заплакать и тянула к нему ручки.
С Дитункой на руках Здена подошла к машине.
— Будь осторожен, Камил.
Это было поражение. Горнист, труби отступление. Но сейчас сентиментальность была бы неуместна.
— Спокойной ночи, — сказал Камил, поцеловал Здену и Дитунку и, захлестнутый неожиданной горячей волной, скорее свалился, чем сел в машину.
— Помаши папе ручкой, — сказала Здена, и Дитунка подняла ручку, чтобы помахать папе, — самый трогательный жест, которым прощаются только дети.
Камил с трудом овладел собой, ему хотелось выскочить из машины. Но это было бы ложным шагом. Легче проститься один раз, чем каждый день целых шесть недель. А если б я уходил в армию? Я же не навек уезжаю.