Аз Есьм Человек - страница 15

 Ну, а если общество - «фиктивное тело», приоритет всегда за индивидом и его laissez - faire (свободным предпринимательством). Утилитаристы (И. Бентам, Д. Милль) пошли еще дальше. По их мнению, общественный интерес полностью сводится к сумме частных интересов, социально нормально и нравственно стремление к собственной пользе (интересу), даже если это причиняет вред другим индивидам. «Законы Дарвина - законы жизни, побеждает сильнейший и это - правильно». Сам Дарвин выводил свою теорию «выживания наиболее приспособленных» из Мальтуса, озабоченного перенаселением Земли, и считал свою теорию внутривидовой борьбы прогрессом.

 Это раньше, во времена (как их называют новые «людознанцы») - «господства теологического мировоззрения» - человека отделяли от животных, не обращали особого внимания на их сходство. Теперь же человека поставили в один ряд с прочими биологическими видами - как одно из звеньев в цепи эволюции. Отбросив прочь «религиозную чепуху», нравственные Абсолюты, Запад создал идола, и, тем самым, - «новую религию». Ее богом стало Человечество. От отдельного человека уже не требовалось усилий, он - такой, какой есть, для прекрасного «соблюдения» нового культа готов. Нужно было просто оставаться самим собой, в обществе, где собственность рассматривается как аккумуляция общественного богатства. Люди, которые сумели (как сумели) создать и приумножить ее - «служители человечества». Политики и производственная элита «призваны» править, а моральный авторитет отдается касте деятелей искусств.

 Еще одной аксиомой английской традиции общественных наук, было воззрение, что следует считать даже идею коллективизма, а не то что «народа» (такой категории они не рассматривали), принципом, «гибельным с биологической точки зрения» и «поощрением худших за счет лучших». Рассматривая общества других стран, Спенсер утверждал, что истина заключается скорее в том, что социальные типы, подобно типам индивидуальных организмов, не образуют известного ряда, но распределяются только на расходящиеся и разветвляющиеся группы, то есть регресс имел место так же часто, как и прогресс[14].

 Нам кажется закономерным, что такие взгляды на мир с восторгом приняли и в США не только ученые, но и миллионеры. (Д. Рокфеллер). Трудов Спенсера в Америке было продано в течение 1860-1903 гг. почти 370 тыс. экземпляров, и язык Спенсера в США стал общеупотребительным - фольклором индивидуализма. Западный характер – «антигосударственник», для него он сам – «высшая ценность». По его мнению, государство всегда посягает на то, что западный человек называет «мое!» (вне зависимости от источника появления этого «мое!») посредством налогов, законов и т.д. Отсюда и культ «свободы» как высшей ценности и индивидуализма как ее проявления в реальной жизни. Для запада «свобода» всегда «от чего-то», от морального влияния других людей или санкций государства, а не «свобода для чего-то», например, творчества на благо своего народа. 

 Другой «полюс» - Россия. Приняв христианство, русский человек так и остался земледельцем (крестьянином) близким земле, а земля всегда была уделом Бога. Русский человек привычно «сеял малое (зернышко), чтобы взрастить великое (урожай)», в отличие от западного «полюса» - «хапать, хапать, хапать и употреблять». Духовные ценности Русь для себя определила давно, а оформила их в вере, в христианстве. И не было у нас «мрачного средневековья». Каждый русский с рождения знал: «что - хорошо, а что – плохо», а уж как себя вел отдельный человек, было делом его совести («совесть» есть «со-весть», т.е. согласно заповедям происходило личное решение вечных и незыблемых нравственных истин). Что же до «рациональности», присущей безнравственному западу, то на Руси считали: «Горе в разуме согрешающем» («Горе грешащим осознанно, для поживы!)

 Надо заметить, частично описав позитивизм - «прогрессивизм», мы не отметили его характерную черту - направленность на пользу, прагматизм. В обыденной жизни это звучит: «А толку без толку что-то делать? Коли пользы себе нет». Но когда критерием выступает