Азовский поход - страница 12

— А скажи, Пётр Алексеич? Вот ежели все 10000 бусурман разом хлынут из крепости, сломя голову, сумеют твои войска их остановить и ополонить? А ить они хлынут, не сегодня, так завтра. Ты к этому готов? — озадачил я рассейского самодержца.

— Иван Игнатич, не блажи! — осадил меня царь-батюшка.

— Ну-у, Пётр Алексеевич, я могёт блажу иль не блажу. Ну, а коль хлынут, а ты не готов? Что делать будешь? Ить победа могёт обернуться поражением? Ты б распорядился зараннее, штоб напротив крепостных ворот им достойную встречу приготовили. Да казачков побольше туда стянули с пушками и умелыми пушкарями.

— Иван, а ты сам из каковских будешь? Какого роду-племени? — закинул удочку царь.

— Э-э, Твоё Величество. Долгая это история.

— А ты расскажи, ехать нам ещё долго. — не унимался Пётр.

— Ну штож, изволь. — тяжко вздохнул я и начал:

— Я вот ужо 15 лет под отчий кров пробираюся. Меня ить, с мальства татарва крымчатская в полон угнала из под Воронежа. И матку мою и сеструху. А батьку прям среди двора стрелами побили бусурмане. Два месяца до моря гнали. Заместо еды дохлой тухлой кониной кормили. Мамка так и померла в пути, животом маясь. А как пришли в Гезлёв, так сестру сразу какой-то мурза забрал, а меня и других мальцов на корапь погрузили и в дальние края завезли, в бусурманский Египед.

Тама, правда, кормили по-людски, одёжу, також, дали справную. Однакож били нещадно за любую мелкую оплошку и даже за разговор родной речью. Четыре года надо мной мамели измывались, на конях ездить учили, речь ихнюю и команды всякие. Саблями деревянными махать и копьями. Ну, и опять жешь молиться по-ихнему, по Корану.

А потома к нам в бурсу мурза приехал. Страшенный, аки смерть Господня, тощий да длинющий, аки оглобля. Он-то меня, да ещё десяток горемык-бурсачат к себе в поместье возле моря забрал. А через время мы с ним на остров Крету, в его владения переплыли. Тама я ещё два года в дружине евойной воинскую науку постигал, пинки и зуботычины от старших гридней терпел.

А как семнадцатый годок мне пошёл, зачислили меня на шебеку хозяйскую, в охранную команду. И стал я на той шебеке по морям мотаться.

Да только не долго мотался. Через полгода нашу шебеку венецианская галера на абордаж взяла. Хозяина-мурзу и почти всю охрану в том абордаже побили, а меня в цепи забили, да в трюм к веслу приковали. И четыре года я на этой галере веслом махал. Благо, наш Дожей богатым был, у него на каждую галеру две команды гребцов было. Покудова одна вёсла в походе таскает, другая об ту пору на берегу, в казармах язвы от кандалов лечит, мясо наедает, отсыпается на земле-матушке. А как те, из похода возвернутся, так, значит, наш черёд опять на цепь к веслу.

Однакож, на последок, и нашу галеру тунистские пираты подловили тремя шебеками. Команду побросали за борт, тех, кто побогаче на выкуп оставили, а нашу кандальную братию к африканскому берегу грести заставили. Уже через неделю я грёб на галере нового хозяина, купившего нас. Но с год назад встретили мы у Гибралтара-пролива шхуну здоровенную, наш капитан сдуру решил её пограбить, ну и погнался за ней. Тока боком ему это вылезло. Та шхуна оказалась с острова Буяна. Не стала она убегать, а развернулась и сама на нас напала. Через пять минут на нашей галере от всей палубной и абордажной команды одни куски мяса остались. А кандальников буянские расковали, православных к себе забрали, а остальных с галерой отпустили на все четыре стороны. Так я на Буян и попал. Князь наш меня к себе в дружину взял. Вот и служу теперь. — закончил я свою повесть.

— Однако, досталось тебе, Иван. — посочувствовал мне Петруша. — Так Мыкола тебе стало быть не брат вовсе?

— Пётр Алексеич, у нас на Буяне все братья. Самим князем так заведено. — пояснил я.

По мостику переехали речку и стали забирать правей, обходя крепость с юга. Вокруг кипела "кипучая" деятельность. Тысячи людей чего-то копали, сколачивали и строили. Пришлось телеги чуть ли не на руках переносить через рвы и канавы. Через пару часов, наконец добрались до места. Подобрали себе окопчик. До стен крепости было метров 600. Мы разгрузили телеги и стали обустраиваться.