Азовский поход - страница 13
Турки не оставили без внимания наш кортеж и несколько раз попытались нас достать пушками. Пришлось телеги и лошадей отогнать подальше, вне зоны досягаемости. Господа офицеры закурковались за флешами и в окопах.
Пока я в бинокль обозревал крепостную стену, Коля распаковал и собирал 60мм миномёт в окопе. Пётр и его приближённые внимательно следили за его действиями. Откуда-то со стороны подошло около трёх сотен солдат и прикрыли нас со стороны крепости.
Солнышко уже жарило по-полуденному, то есть во всю мочь. Наши шевеления и манёвры не оставили равнодушными турок, хотя мы и были от стен довольно далеко. На стене между зубцами я заметил какого-то богато-разряженного начальника, бдившего на нас в подзорную трубу. Подозвал царя и предложил ему взглянуть, протягивая бинокль. Он взял его осторожно, с опаской. Я объяснил, как им пользоваться и настраивать. 16-ти кратная оптика привела Алексеича в неописуемый восторг. Минут пять он, как ребёнок, наводил бинокль на всё подряд. Наконец, настал черёд Лефорта, а чуть позже и Меньшикова. Мне это уже надоело, и я отобрал бинокль и продолжил наблюдение за стеной крепости. Богатый турок о чём-то дискутировал со своими приближёнными, показывая на нас руками. Со стены рявкнули две пушки. Ядра ударили не ближе 30 метров от нас. Или пушкари хреновые или пристреливаются только. Однако, когда пристреляются нам может оказаться довольно кисло. Надо с этим кончать. Я подозвал Кныша и показал ему богатого турка на стене:
— Мыкола, братка. Сними того попугая со стены, а то он нам кофий пить помешает.
Кныш распаковал своего снайперского монстра. По распоряжению Лефорта солдаты уже подтащили несколько десятков больших корзин с землёй и обложили нашу позицию со стороны крепости в несколько слоёв. Братка отошёл чуть в сторону и в окопчике занял стрелковую позцию. Никто из царёвой свиты не мог понять, что он делает и для чего. Адмирал обратился за разъяснениями ко мне.
— Да ничего особенного, Франц Яковлевич. Просто я попросил братку, штоб он убил вон того важного турка на стене. Вот он счас его и убьёт.
Кныш припал к прицелу. Оптика с изменяемой кратностью и встроенным дальномером позволила ему с первого выстрела всадить 45грамовую пулю в панцирь турка. Того буквально смело со стены. Пётр наблюдал сам это, в предложенный мной, бинокль. Коля не отрываясь от прицела растрелял еще четверых, мелькавших между зубцами стены, тряпкоголовых. Потом, сменяя магазины начал охоту на крепостных пушкарей.
— А што, господа! Не пообедать ли нам слегка перед штурмом? — предложил я и начал распаковывать туристический примус и ящик с посудой.
Разместив всё это в уютном окопе под прикрытием флешей, я начал в котелке греть прихваченную с собой воду. Свита вместе с царём, внимательно наблюдая за мной, в очередной раз охуела. Примус, котелок, стопка мисок, кружек и ложек из сияющей нержавейки и канистра с водой. Было от чего крыше поехать.
Я распотрошил ящик с походным сухпайком. Посуды было всего на десять едоков, но сухпайка было на 50 человек.
Наконец, вода закипела, и я начал мять и разрывать пластиковые пакеты с лапшой "джум-джум", с куринными бульонными кубиками и пачки с галетами. Мыкола разливал по мискам кипяток и высыпал в них бульон и лапшу. Через пять минут все десять порций уже стояли перед первой партией едоков. Я долил воды в котелок и опять поставил его кипятиться. Жестом предложил господам угощаться и заработал ложкой, показывая пример. Царь и его слуги чваниться не стали и тоже замахали ложками.
Пока ели, вода вновь закипела и Кныш начал разливать её по кружкам, а я ссыпал в них пакетики растворимого кофе и по несколько крупинок "зюсли". Кружки быстро разобрали и дуя, осторожно начали отпивать, захрустывая галетами.
Всего отобедали 18 особо приближенных гавриков с царём и мы с Николаем. Остальные, наверное, "обедать будут в ужин".
Я достал пачку сигарет, прикурил от зажигалки и предложил по сигаретке царю, Лефорту и "мин херцу". Остальные обойдутся трубками и собственным табачком. Показал избранным, как обращаться с сигаретами и дал прикурить.