Багдад – Славгород - страница 9

— Вот что я вам скажу, милая, — ласково сказала Ефросинья Алексеевна. — Если бы не возраст, опасный для женщины, находящийся у порога большого потрясения в организме, то можно было бы решиться вам на... избавление от плода. Он бы вышел на свет живым, но не жизнеспособным. И со временем он бы помре... в бозе.

— И что, мне нельзя этого?

— Вот-вот, правильно вы сказали — вам этого нельзя, — продолжала сельская повивальная бабка. — Тут и проблемы с сердцем, которое может не выдержать искусственных родов, и другая опасность. Видите ли, в вашем организме случился сбой. По-медицински он называется дисфункцией. Следствием его стало то, что у вас все время шли месячные... Представляете, какое страшное кровотечение может открыться при насильственном извержении плода? Вы просто моментально погибнете!

— Что же делать?

— Что? А поступить вопреки своим нынешним намерениям! Вам, наоборот, надо родить этого ребенка. Ваша беременность протекает хорошо, ребенок внутри вас развивается нормально — все это устранит дисфункцию, и после родов вы снова станете здоровой. Для вашего утешения скажу еще кое-что... Этого ребенка вы будете рожать где-то в мае будущего года. Сколько в это время вам будет лет?

— Да уже 46! Не шутка.

— Ну вот, потом вы его с годик будете кормить грудью, и в этот год вряд ли забеременеете. После этого стукнет вам 47 лет... Так?

— Ну так...

— А там уже рукой подать до 50-ти лет, когда у женщин заканчивается детородный возраст. Если, паче чаяния, вы в эти годы забеременеете, то выносить ребенка уже не сможете. У вас либо произойдет самопроизвольный аборт, либо рожденный ребенок будет слабым и не сможет жить дольше года. Такова реальная перспектива. Так что вы носите своего последнего здорового ребенка.

— Стоит подумать, — потрясенно прошептала Александра Сергеевна.

— Есть у меня еще одно соображение, — подняв пальчик, сказала умная старушка. — Вы можете отказаться от него. Родить его и отказаться.

— Серьезно?

— Да. Мы, сельские повивальные бабки, при приеме родов иногда имеем дело с нежелательными детьми, от которых кровные родители желают избавиться. Что мы тогда делаем? Для таких деток мы подыскиваем приемных родителей, идем с ними в церковь на регистрацию и там свидетельствуем, что младенец в самом деле рожден этой парой или данной одинокой женщиной. Обман этот бог нам прощает, зато ребенок в законном порядке обретает любящих родителей. Допустим, вашего ребенка, которого вы не хотите иметь, мы предложим Ксении Петровне Николенко, бездетной особе, первой жене Порфирия Григорьевича. Я думаю, она не откажется взять его. Ну а что будет дальше... бог покажет. Так что думайте и выбирайте, время еще есть.

Александра Сергеевна и Агриппина Фотиевна ушли от Ефросиньи Алексеевны в разодранных чувствах.

— Можешь не сомневаться, что Прошка тогда уйдет к своей Ксении, — пророчествовала Агриппина Фотиевна. — А она его примет, все-таки это будет его ребенок.

— Да мне плевать кто кого примет, кто чей ребенок, и кто куда уйдет! Просто... от людей-то правды не скроешь. Так ведь?

— Да, люди со временем все узнают.

— Со временем... В том-то и дело, что вырастет этот ребенок и со временем придет ко мне. «Что же ты, — скажет, — за мать, что отказалась от меня...» Нет, уж пусть живет...

Возможно, бог не зря послал ей этого ребенка? Саша уже поняла, что если его рождение записать на 1930 год, то это еще надежнее спрячет ее от преследователей, еще пуще собьет их со следа.

С помощью еще одной золотой булавки она провернула это дело, так что ни Агриппина Фотиевна, ни тем более Прошка никогда не узнали, что ее сыну Георгию, рожденному в 1933-м году, в документах она приписала три года. До поры до времени не знал об этом и сам виновник истории. Только ее старшие дети, Павлушины, знали правду, но они понимали, что это продолжение тайны о Багдаде, об их отце... А значит, это табу. О той тайне — молчок.

Пока Александра Сергеевна колотилась со своей беременностью да с новой хатой, пока донашивала ребенка, к которому постепенно привыкала, ее дочь Людмила выросла и отметила свое 18-летие, а затем устроилась работать на Славгородский механический завод «Прогресс», входивший в Синельниковский райпромкомбинат. Кем — неизвестно. Да это в свете дальнейшего и неважно.