Бал ты мор - страница 15

вытаскивал? — задал двусмысленный вопрос Алексей самому себе.

Алина взяла Алексея за руку и присела, рядом всматриваясь в его глаза:

— Хватит тебе все контролировать,…прошу, не оставляй меня.

— Это же жирандоль,… вот они издержки образованности, — нашло какое-то сумрачное просветление на Алексея. Он что-то понял, но не спешил этим делиться.

— Это еще не Fin del mundo? — протянул ему руку Тимофей.

Тот проигнорировал его жест и глубоко вздохнул, затем по-дружески обхватив его шею, согласился:

— Ладно, маммологи,… займемся делом,… хватит сиськи мять.

Путники умолкли, затем встали и взялись за руки, повернули к городу. Они продолжили свой путь сквозь плотную и тягучую пелену, которая окутала собой все вокруг. В этом гнетущем безмолвии, после долгого всеобщего молчания, Алина с надеждой запела песню.

— Давайте…Лёшь… Ну…ребята…

Эхо подхватило её песню и понесло далеко. Спустя минуту парни согласились поддержать её настроение. К их удивлению обратная дорога оказалась гораздо короче, чем казалась. Вскоре они вышли из тумана и ступили на брусчатку городской мостовой. Город был пуст и по-особенному неприветлив, закат солнца красноречиво давал это понять, а надвигающийся дождь усугублял тягостное положение.

Сдюжив обратную дорогу, они наконец-то добрались до нужного места. Здание библиотеки в большей степени напоминало покинутый костел, который безвозмездно делился с ближним своим невыносимым и непонятным запахом гари.

Попереминавшись с ноги на ногу, Алексей потянул застывшую группу в книгохранилище. Внутри никого, кроме огромного количества книг и едва уловимой носу хлебной плесени. Они последовали дальше, минуя безжизненные зал за очередным залом. Пока парни не наткнулись на застывшую Алину.

— Все увядает и вновь рождается, — произнес Архивариус, закрыл гроссбух и спустился с кафедры. — Ибо древо, вопреки своим чаяниям, это сущность зачищаемой делянки.

— О чем это он? — задал вопрос Алесей.

— Видимо это о нашем появлении, — рассуждал Тимофей.

— Недоговоренность, конечно же, звучит многозначительно, но это не тот случай. Если можете помочь…помогайте,…но не усложняйте своими загадками с меня и одной хватит… — не стерпел Алексей.

— Не только мед, но и ложку… Рассею Ваши сомнения, долгая дорога обратно стоит результата. Я знаю, что вы хотите…вопрос лишь в том знаете ли вы, — сказал Архивариус и медленно направился к ним, — я скажу только один раз.

— В смысле? — не совсем понял Алексей.

— Имеющий уши да услышит…что-то в этом роде…это… — заметил Тимофей.

Архивариус не дал ему договорить:

— Я отвечу на один вопрос…но, прежде подумайте, перед тем как спросить.

— Где мы? — вырвалось у Алексея.

Архивариус вопросительно обозрел других спутников, как бы убеждаясь в их выборе. Помолчал, затем ответил:

— Не совсем то, что от вас требовалось. А место не столь важно, это всего лишь место, где есть… прошлое, так же как и будущее, но нет настоящего…

Архивариус заразительно и сладко зевнул, что спровоцировало подобную же реакцию у подуставших Алексея и Алины. Медленно почесывая свой массивный старческий подбородок, хранитель подытожил:

— Вам, похоже, нечего сказать друг другу?!

Путники переглянусь между собой, и замолчали, нависла пауза.

— Что ж…тогда я вас лишаю возможности говорить… следуйте за мной, — поводырь отвернулся от них и поманил рукой.

Они все вместе застучали каблуками, спускаясь в большой просторный зал из которого веяло осеней прохладой. Несмотря на то, что это помещение испускало невыносимый запах сырости, все же оно сумело вызвать у гостей восхищение. Большие сочные облака лениво барахтались по голубому небу над их головами, словно тихий морской прибой. Хотя, на самом деле это всего лишь на всего удачно расписанный красками потолок. Только пристально всмотревшись, можно это понять. Неф слегка припухлый, на его стенах красовалась цветная мозаика, по всей вероятности созданная из раковин морских моллюсков. Сюжеты, разыгрываемые на ней, не что иное, как отсылка к смертельным грехам в удивительном понимании ненаписанного Босха. В центре зала располагался округлый резной стол из самого крепкого дерева ятобы. Фигурки, вырезанные на нем, представляли кричащих младенцев. Он имел три глубоких выреза по кругу как будто специально сделанные для Алексея, Тимофея и Алины, тем самым напоминая тройчатый лист клевера. Архивариус направил гостей взмахом руки за этот жертвенник. Все трое последовали заявленному направлению, для этого спустились еще ниже по ступенькам от входа и прошли по голубому мраморному полу.